– Вы меня знаете? – сиплым голосом надорванного горла спросила Светланка.
Мужчина прищурился, вглядываясь в маленькую фигурку с синими глубокими как небо глазами и заулыбался ещё шире.
– А ты меня нет? – А потом его брови вдруг поползли вверх. – Так ты и себя не знаешь? Однако! – Он неспеша развернулся к девочке спиной и шагнул прочь, исчезая в наползающей тьме почти полностью погасшего свечения. И только отсалютовал напоследок какой-то серой странной штуковиной, да долетели последние его слова: – Матушке поклон передавай.
Светланке показалось, что из лёгких у неё мгновенно исчез весь воздух. Что значит «матушке»?! Они что же, тоже знакомы?!
– Стойте! Вы кто?! – подскочив на ноги, закричала девочка. Но небеса в ответ почернели окончательно и замерли, оставляя у себя все ответы. – Дедушка! Дедушка, очнись! – Светланка торопливо опустилась перед по-прежнему сидящим на коленях с опущенной головой Морозом и осторожно потрясла его за плечи. Волшебник сипло и коротко дышал, но не пошевелился. Лицо его было снежнобелым, и казалось, что голубые морозные тени его черт падают не на человеческую кожу, а на январский сугроб. Тут уж не вопросы ему задавать нужно было, а Господа Бога о чуде молить, чтобы он сам жив остался. – Дедушка, – всхлипнула маленькая. Её руки скользнули к толстым рукавицам, скрывавшим ладони старика, сжали безвольные пальцы и почувствовали в ответ почти мёртвенный холод. Снежень стоял рядом белым призраком, встревоженно обнюхивая голову хозяина и тихо и горестно всхрапывая и ржа. И казалось, будто животное тоже негромко зовёт своего господина, еле сдерживая слёзы.
Девочка подняла руку старца и прижалась к ней лбом. Ей было больно. Точно сказочный чародей был очень дорог её сердцу. Как мама или папа. Как близкий друг. И одна мысль о том, что с ним может случиться несчастье, была просто невыносима для Светланки.
– Как же так? Что же мне делать? – Почему-то захотелось согреть сильную окоченевшую ладонь угасающего воина, и девочка, стащив с неё рукавицу, закрыла глаза и выдохнула своё тепло на сухие ослабшие пальцы. Живое дыхание окутало их руки мягким облаком. – Вставай, пожалуйста, – еле слышно произнесла она, и в голове пронеслись образы снежного белого великана, но не того, который недавно на её глазах выплетал боевые заклинания и разил противников ледяными пульсарами, а другого, из её любимой сказки «Морозко». Невидимого людям исполина, который скачет по лесу с ёлки на ёлку, с сосёнки на сосёнку, одевает стынущие деревца в снежные полушубки, сковывает серые усталые реки голубым льдом, укрывает уснувшую землю пушистым одеялом, да таким чистым, таким ослепительным, что на солнышке от переливов на него смотреть больно и радостно одновременно. И невольная улыбка осветила детское личико. – Ты должен проснуться. Без тебя никак, дедушка…
Рваное дыхание чародея в этот момент вдруг замерло, и сердце Светланки ухнуло в бездну. Но внезапно холодные пальцы сжали обнимающие их ладошки, и могучую грудь наполнил глубокий и такой долгожданный вздох, как у давно и тяжело болеющего и наконец проснувшегося человека.
– Весняна, доченька, – прошептал старец, не открывая глаз, и девочке показалось, что лицо его тронул лёгкий румянец. Она облегчённо выдохнула, правда, тут же замерла в недоумении, когда розовый оттенок кожи деда медленно перетёк в лёгкую изумрудную зелень. Светланка зажмурилась и потрясла головой, прогоняя наваждение, потом снова открыла глаза и увидела, что не только лицо доброго волшебника странно переливается. Всё вокруг – и площадка, и Снежень, и даже сама Светланка – будто попали в комнату с цветомузыкой и теперь плыли в её неспешных переливах, лившихся откуда-то сверху. Девочка запрокинула голову и ахнула.
Там, наверху, жила и рассказывала о всех чудесах мира беззвучная, но немыслимо прекрасная изумрудно-малиновая музыка. И пусть повествование её было окрашено всего в два цвета, но оторваться от игры их оттенков, их переплетения было просто невозможно. Ведь там, сменяя друг друга, вдруг вспыхивали ярко трепещущие дрожащие костры и разливали свои воды неспешные реки, мгновенно вырастали на полнеба и осыпались вниз призрачные кристальные горы и мчались, закручиваясь в спирали, бесшумные далёкие ветры, из конца в край проносились быстрой рябью отражения лучей в россыпи самоцветов и вдруг зацветал дивный сад, наполненный нежностью розовых лепестков в объятьях весенней зелени. Ничего подобного Светланка раньше не видела. И ей хотелось, чтобы это чудо никогда не кончалось…