Женщина фыркнула и нехотя произнесла:
– Ха! Да, если это двое даже в пещеры карлов вместе явятся, тех и то от такой радости Корачун хватит, чтоб его перекосило. Особенно когда их любимые гроты каменные и жилы самоцветные внезапно живыми цветами зацветут, а в световых шахтах влюблённые вороны и другая живность начнут гнёздышки для выведения потомства устраивать.
Третий голос, молчавший до сих пор, вдруг коротко, но неосторожно громко хохотнул и спохватившись, зашелестел хрустким хриплым шёпотом:
– Потому тебе и говорят, Зимка, будет ещё время для слов и объятий. А сейчас поднимай гостью. Им и правда пора. Не то скоро, не приведи Триединый Отец, в твоём замке появится много больше одного гостя. При чём с пожизненным проживанием.
Над головой прокатился тяжёлый вздох, и девочка почувствовала ласковое поглаживание на своём плече.
– Хъетти моя, проснись…
Светланка открыла глаза, и взгляд её упёрся в бревенчатую стену. Только стена эта была почему-то как в белый цвет перекрашена и поверх ещё узорчатой изморозью тронута. Однако холода коснувшиеся её пальчики не почувствовали. Только прохладу, словно к живому дереву прикоснулись. Девочка перевела взгляд к такому же «морозному» потолку и дальше, оглядывая просторную комнату, устроенную будто в ледяном домике. Только дом этот был, как ни странно, тёплым и обжитым, с двумя окнами. За ними сквозь прозрачное «стекло» льдинок виднелось иссиня-чёрное небо. За массивным столом спокойно восседал нетерпеливо поглядывающий на неё Волтанг в обычной для снежных великанов безрукавке, но с замершей у ног, точно преданный пёс, ледяной секирой. У стены, недалеко от стола на широкой лавке также сидел Мороз, только вот в его одетой в простую рубаху фигуре, тяжело откинувшейся на опору, сквозила усталость. А рядом со Светланкой сидела Зима. Да, это имя прекрасно подходило снежной красавице, ведь была она вовсе не старухой, как многие думают в родном мире девочки, а статной женщиной, которой в пору целыми народами править, коль корона на голове будет. Но сейчас она была облачена лишь в белое узорчатое длинное платье, почти такое же, какое было и на девочке, только перехваченное на тонкой талии плетёным ремешком, и толстая коса, перекинутая на грудь, тяжёлым колосом спускалась вниз и терялась где-то ниже бёдер. И что-то было в этой женщине, неуловимое, но такое знакомое…
Но самым удивительным в этой снежном сказочном тереме была… печь! Самая настоящая, как в деревенских избах её родного мира, только огонь в глубине её плясал голубой, словно над кухонной конфоркой современной плиты. Светланка даже рот приоткрыла от удивления, глядя на такое чудо в ледяном доме, и перехватив её взгляд хозяйка дома улыбнулась:
– Обычный огонь твоего мира для нашего слишком жарок, но кушать, сама понимаешь, надо всем. Или ты думала, мы тут снежными комочками кормимся?
Девочка смутилась, вспомнив, что именно снежки и жевал Мороз Иванович в сказке, когда к нему Рукодельница пришла. По крайней мере, так было написано в учебнике по чтению. Правда, позже сказочный герой и от обычной еды не отказался, но никто же не говорил, что он её сначала не заморозил.
Видя, как чуть заалели щёки маленькой гостьи, Зима на миг нахмурилась, а следом спросила, как бы невзначай:
– Ну, а твоя мама стряпать умеет? Похлёбки там, каши, пироги…
– Конечно, – сообразила, о чём речь, Светланка. – Мама готовит очень вкусно. Особенно разные салатики, жаркое и – да, – пирожки с пылу с жару у неё всегда обалденные. Но я больше всего люблю её блинчики. Золотистые, горячие, как солнышко. Она их, по-моему, двадцатью разными способами готовить умеет. И ещё столько же начинок насочинять может. – Она мечтательно завела глаза к потолку и вдруг почувствовала, как от голода у неё заурчало в животе.
Женщина при этих словах чуть поморщилась, а потом улыбнулась и обняла девочку за плечи.
– Ну, блины мы здесь не печём, но угостить тебя кое-чем найдётся. Идём. – И она повела гостью к столу.
Признаться, Светланка очень оробела, оказавшись за одним столом с Волтангом, которого она знать не знала. Но тот неожиданно улыбнулся ей и подмигнул как закадычной подружке. А потом на столе перед ней появилась кружка с чем-то белым, похожим на молоко, только пахнущим какими-то ягодами и на вкус сладковатым и тёплым. Рядом в хрустальных тарелках лежали светлые лепёшки, не зажаристые, но пахнущие как сладкая сдоба; тонко порезанное мясо в прозрачном желе, уложенное поочерёдно с белым ноздреватыми кусочками, похожими на сыр; глубокая мисочка, кажется, с творогом; узнаваемые, наверное, в любом из миров, но здесь больше напоминавшие большие вареники пирожки, светлой горкой заманчиво возвышающиеся на кружевной салфетке, застилающей большое блюдо. А чуть поодаль, чтобы не тянулась рука раньше времени, в вазочке лежало самое настоящее мороженое, целых три шарика. Лежало и не таяло, даже не собиралось. Вот что значит снежные великаны! И холодильник не нужен!..