– С Новым годом, девушка! – дружно кричат идущие по улице мужчина и женщина.
– С праздником! – откликаюсь я, изо всех сил стараясь нацепить на лицо улыбку.
Ночь замечательная. Не слишком холодная. С мягким белым снежком, укутывающим и ветки деревьев, и тропинки, и меня.
– Замерзнешь, – Андрей призывно открывает дверь, и меня обволакивает облако теплого воздуха, манящее к елке, к камину.
Но я упрямо мотаю головой.
Андрей тоже выходит на крыльцо, накидывает мне на голову пуховый платок, который я забыла на вешалке, смахивает снежинки с моих волос.
– Не обижайся, ладно?
Я фыркаю. Вот еще, обижаться! Да пошел он!
– Ты – самая красивая девушка, какую я когда-либо видел.
Ага, рассказывай! Нет, правда, лучше бы промолчал. Но вслух ничего не говорю, просто отворачиваюсь.
Он прижимает меня к стене. Проводит еще теплой рукой по моей уже замерзшей щеке.
Нет, я так не играю! Я снова чувствую возбуждение.
Я поворачиваюсь и смотрю ему прямо в глаза. А они у него, оказывается, карие.
Он целует меня уже как собственник – будто ставит метку на моих губах. Распахивает мою дубленку и свою куртку, окуная в ночной воздух наши полуобнаженные тела. Я захлебываюсь – от свежести, от восторга.
Он прижимается ко мне мускулистым торсом, а его рука пытается справиться с застежкой на моих джинсах.
Небо в очередной раз озаряется разноцветными гроздьями салюта. Я хохочу, совсем не думая о том, что нас могут увидеть соседи или прохожие. Я не думаю ни о чем и ни о ком, кроме нас двоих. И становится вдруг неважно, что «мы» – это только на одну ночь. Да, на одну, но зато какую – самую волшебную, самую сказочную.
Андрей подхватывает меня и заносит в дом. Кажется, он уверен, что даже Снегурочка может замерзнуть.
Мы избавляемся от одежды за несколько секунд. Мы так возбуждены, что не находим сил добраться до дивана и падаем на пушистый ковер у елки.
Андрей подминает меня под себя, ласкает нежно, но с ноткой нетерпения.Я не уверена, что приличная женщина может сама настаивать на более решительных действиях, но, кажется, готова о приличиях забыть.
Я впервые чувствую то, о чём так часто читала в книгах и видела в кино. Я впервые наслаждаюсь каждым мгновением близости. Ни с Ником, ни с парнем, с которым я встречалась после школы, я не испытывала ничего подобного. Я даже начала считать себя фригидной. Нет, приятные ощущения были и раньше. И радость, что смогла доставить удовольствие любимому человеку, тоже была. Но вот так – до яркой вспышки, до полного опустошения…
Андрей наливает шампанского в бокалы.
– С Новым годом, моя Снегурочка!
Кожа его в отсветах каминного пламени кажется бронзовой.
А потом мы перемещаемся в спальню и продолжаем уже там – и пить шампанское, и заниматься любовью.
И уже когда, совершенно обессилев, мы откидываемся на подушки, Андрей тихо говорит:
– Выходи за меня замуж!
8. Утро
Я просыпаюсь первой. На улице уже светло, и за окном весело чирикают воробьи, наслаждаясь неожиданным угощеньем.
Я поднимаюсь осторожно, чтобы не разбудить Андрея, и отправляюсь в гостиную разыскивать одежду. Ночной восторг исчез без следа. Остался только стыд. Перед собой, перед Андреем и перед незнакомой мне его женой.
Я торопливо одеваюсь, проглатываю, почти не жуя, несколько тоненьких кусочков сервелата со свежим огурцом, и выбегаю из дома, захлопнув за собой дверь.
Надеюсь, электрички уже ходят. Я плохо помню, в какой стороне находится станция, но вижу чьи-то следы на свежем снегу и отправляюсь по ним. Улица, еще одна. Странно, вчера я не заметила, что поселок довольно большой.
Дорогу к станции показывает старушка, разгребающая мостовые у своего дома. Почти бегу, заслышав гудок поезда.
В вагоне – только я да двое старичков с газетами. Есть возможность подумать. Я приваливаюсь к окну, закрываю глаза.
Я вряд ли когда-то смогу забыть об этой ночи. И никогда не смогу общаться с Маринкой и Владиком как прежде. Зачем, зачем они втянули меня в эту историю?
На Андрея я тоже злюсь. Ладно, я. Я – человек посторонний, свободный. Я могла позволить себе не думать о его семье. Но как он мог в такую ночь забыть о жене и ребенке? Даже если у них не всё гладко. Ведь Новый год – как раз тот праздник, когда можно попытаться начать всё заново.