Оказавшись снаружи, он тащит меня к нашим велосипедам, которые, как обычно, лежат на переднем дворе.
— Поехали за мороженным. — Снэк запрыгивает на свой велосипед. Когда я медлю, он смотрит на мой велосипед, а затем на меня.
У нас совсем немного времени, чтобы добраться до нашего любимого кафе-мороженого «Морозная станция», которая находится чуть дальше «Снэка»
Обеспокоенная, я прикусываю губу. — Уверен?
Снэк кивает. Его глаза блестят, когда он говорит:
— Да.
Мы направляемся вниз по улице в кафе-мороженое, но, когда мы добираемся до конца квартала, Снэк начинает крутить педали очень быстро, даже молниеносно. Как будто кто-то-быстро-преследует-его. А затем он поворачивает в прямо противоположном направлении от «Морозной станции». Очевидно, мы вообще туда не едем. Я кручу педали своего BMX так быстро, как могу, но я ниже и меньше Снэка, и мне приходится усерднее работать, чтобы оставаться наравне с ним.
Когда я, наконец, догоняю, то кричу:
— Снэк, какого черта ты делаешь? Мы едем не в ту сторону! И у меня болят ноги. — Я потираю икру. — Ты заставил меня ехать слишком быстро.
Снэк пожимает плечами.
— Я решил, что хочу поехать в другое место. «Морозная станция» надоела. Я захотел миндальную помадку. Только в одном месте можно купить это мороженое…
— Баскин-Роббинс, — заканчиваю я его предложение. — Но это довольно далеко. На другой стороне шоссе.
Снэк только кивает и снова начинает ехать быстрее.
— Эй, Снэк. Эм, ты не мог бы немного притормозить, — выдыхаю я. — Ты ведешь себя так, будто за тобой гонятся. От чего ты убегаешь?
Я не в восторге от езды на велосипеде по этим дорогам, тут достаточно большое количество автомобилей. Мы никогда раньше не ездили на велосипеде так далеко от дома, а машины едут слишком близко. Всякий раз, когда мимо проезжает грузовик, я боюсь потерять равновесие, упасть и что меня переедут. Снэк замедляется достаточно, чтобы я могла ехать рядом с ним, но мы все еще едем в тишине. Он не смотрит на меня. Наконец, он отвечает на вопрос.
— Я убегаю от поездки.
— Что ты имеешь в виду?
— Я убегаю от поездки.
Снэк ничего не объясняет, и я начинаю раздражаться. Он ведет себя странно. Может быть, дело не только в том, что он уезжает отдыхать. Снэк указывает на то, что мы прибыли в пункт назначения. Мы прислоняем велосипеды к почтовому ящику у входа и заходим в «Баскин-Роббинс». Снэк получает свой рожок с миндальной помадкой, а я заказываю дайкири со льдом в чашке. Когда я лезу в карман джинсовых шорт за мелочью, Снэк хватает меня за запястье.
— Я заплачу.
Опять же, странно. Он никогда раньше ни за что не платил для меня.
Я наклоняю голову и говорю: — Хорошо, — и делаю глоток своего дайкири со льдом. Он сладкий и кислый одновременно, освежающий после нашей долгой, жаркой поездки. Мы со Снэком сидим на обочине рядом с почтовым ящиком и спокойно наслаждаемся нашими десертами. Снэк ведет себя странно, и я почти уверена, что он, нет — мы, на самом деле, попадем в большие неприятности из-за езды на велосипеде так далеко от дома. Я даже не знаю, как долго нас не было. Когда я допиваю, Снэк забирает у меня из рук посуду и кладет их на поребрик рядом с собой.
— Я избегаю эту поездку так долго, как могу, потому что мне не хочется ехать в Висконсин. Я не в восторге от того, что уезжаю из Даунерс-Гроув на лето. Я… Я не хочу оставлять… тебя. Моя девочка. — Снэк запинается на последних словах, и я почти не могу поверить в то, что он говорит. Но чувствую то же самое.
Я сглатываю, а затем прикрываю свое неловкое возбужденное смущение смехом, в основном потому, что слова Снэка кажутся другими. Серьезными. Он никогда раньше так со мной не разговаривал, за исключением случая, когда впервые назвал меня своей девочкой, когда мы были маленькими. Это было сто лет назад. Сквозь хихиканье я говорю ему:
— У тебя будут большие неприятности. Поправочка: у нас будут неприятности!
Снэк тоже нервно смеется.
— Знаю. — Он снова становится серьезным и приближает свое лицо очень близко к моему. Я чувствую запах мороженого в его дыхании. — И мне все равно. — И с этими словами Снэк целует меня. Его губы крепко прижимаются к моим. Они холодные от мороженого и теплые внутри. И сладкие. Мило.