Владимир Германович Васильев
Снежана
ВВЕДЕНИЕ
Он планету удержал
в ослепительно белых ладонях.
Он смотрел на нее,
как на каплю воды в микроскоп.
Он любил этот мир!
Мир, что жадною жизнью наполнен.
Он жалел этот мир,
где разумен и бог и микроб…
Он в него уходил
от тоски, раздирающей душу.
Он его освещал
безупречной своей красотой.
Он хотел, чтобы мир
стал от этого чуточку лучше. .
Лучше – значит, богаче
пониманием и добротой.
Он собой наполнял
от усталости серое время,
души, горы, поля, варикозные выверты рек…
Он людей возвращал
к их единственно важной проблеме:
"Ты зачем появился
на этой Земле, человек?!"
Человек улыбался,
под шапкой чесал свое темя
и с восторгом кричал:
"Ах! Какой ослепительный снег!…"
ГЛАВА I . Философско-лирическая
И не в тридевятом,
и отнюдь не в царстве -
во вполне приличном
супергосударстве
героиня сказки в городе жила,
День за днем трудилась, думала, ждала.
Зарплату приносила маме…
И каждый день встречалась с вами.
Ее вы сразу узнавали,
порой приветливо кивали,
порой, не зная почему,
взгляд возносили в вышину
и там считали облака,
и ждали – пусть пройдет пока.
А с ней исчезнет ощущенье вины
иль даже преступленья,
в котором вы не виноваты,
но ждете все-таки расплаты.
И в этом нашей жизни суть:
ни шагу сделать, ни вздохнуть,
чтоб не ступили наши ноги
на горло чьей-нибудь дороги…
По времени уже была зима,
но снег еще не выкрасил дома
и черные деревья в белый цвет -
в природе слякоть, а на сердце бред,
что грязь пришла на землю навсегда,
и чистоты не будет никогда…
И суетились ветви на ветру,
как лапы псов, спешащих в конуру,
и суетился транспорт на шоссе,
мир повторяя в каждом колесе,
и суетился в транспорте народ,
привычно устремившийся вперед,
и суетилась между тел душа,
куда-то неосознанно спеша.
А за душой – нечесаны, небриты
несказанные шастали молитвы…
Так суету, топтанье, мельтешенье
мы превращаем в Вечное Движенье…
А кто же бог в эпоху НТР?
Какой-нибудь вселенский ИТР
Иль междугалактический компьютер…
Молитвы были б – ну а боги будут.
А героиня научно-технической сказки
не верила в бога и ненавидела касты,
и в каждом поступке высокого смысла искала,
и этим, конечно, и ближним и дальним
мешала.
Так часто мешает
некстати воскресшая совесть
хлебать из кормушки,
на трупах идей приспособясь.
И все же порой
вместе с миром шептала молитвы:
Ведь бог – это боль,
что в слово отчаяньем влита…
Итак, была обычная зима: грязь,
гололед, болезней кутерьма,
когда не то, что Истину искать,
а страшно рот для вдоха открывать.
Под серым небом серая земля,
как чуда, снега белого ждала.
Снег тоже ждал от мира пониманья
своим мечтам, надеждам и страданьям,
А если кто-то в мире сильно ждет,
то что-нибудь всегда произойдет…
Ну что ж, героям встретиться пора.
Она оделась, вышла со двора…
…И. Снег упал аккордом белизны (!)
на серый мир – в дремоту тишины!
Всей пятерней: на клавиши домов.
на струны НЭП, и на оркестр умов.
Снег был красив – неистовый, живой (!),
с лохматою, как ветер, головой.
Он был сошедшей на Землю вселенной,
когда упал пред нею на колени.
Она ж, его заметив, улыбнулась
и снова в мир забот своих вернулась,
хотя любила снежную погоду.
Увы, она спешила на работу…
Снег шел за ней, превозмогая смог.
Он ждал ее и отступить не мог.
Устало шел… Нет, все-таки ступал,
сливая звук шагов своих в хорал.
Была прекрасна музыка его,
но в мире не меняла ничего.
И даже та, к которой он спешил,
не услыхала зов его души:
все смертные одним поражены -
они навек в себя погружены,
И возгордясь своею слепотой,
Уродство величают Красотой.
Но все ж порой им не чужды мгновенья
Внезапного прекрасного прозренья,
Когда их душ шершавые персты
Касаются бессмертной Красоты
И, замирая, зрят ее на ощупь…
Чем глубже Разум, тем трагедий больше -
И Снег страдал от нашей слепоты,
Поскольку сам был частью Красоты…
А героиня научно-технической сказки
С ним рядом страдала о том, что для пола нет краски,
О том, что последние дни нездоровится маме,
Что не отыскала проклятой ошибки в программе
И мучалась тем, что так мелочны эти заботы
И жизнь беспросветно
от дома течет
до работы.
Что люди, сознательно судьбы себе выбирая,
По собственной глупости в жизни все время страдают,
Но в принципе,
Мир должен быть неизменно прекрасен,
А путь человеческий – чист, благороден и ясен.
Но снег-то знал, как мир людей убог -
И даже он спасти его не мог,
А кто живет мгновенье
в этом мире
Свободен так же, как мишени в тире
Под пулями безжалостной судьбы:
Во сне свободны, наяву – рабы…
Мир сам в себе несет свое спасенье -
Лик мира равен уровню мышленья.
Снег шел с ней рядом
думал и молчал:
"Как ей помочь?! Что сделать?! Как начать?!
Вот так идти – лишь рядом – не вдвоем,
Вмерзая в одиночество свое?…
Как победить миров несовместимость?
ОН и ОНА и ПРОПАСТЬ между ними,
И столько тысяч лет скользнуло льдинкой!.."
Ее душа была его снежинкой.
И снег скрипел под тяжестью подошв,