Нет, не шутит, поняла она. Медленно протянула руку и коснулась его пальцев. Ледяные.
Снежень вздрогнул от этого прикосновения, и Алёна почувствовала: дело не в том, что ему неприятно прикосновение, а в том, что она наконец начала всерьёз задумываться, кто же он такой.
— Я… потом выпью, — сказал он, осторожно отодвигая блюдце, избегая прикосновения к горячей чашке.
— Ты… — девушка помедлила, подбирая слова. — Расскажи мне о себе. Пожалуйста.
— А ты уверена, что готова? — спросил Снежень, приподнимая бровь. Взгляд его стал печальным и будто прощальным. — Если ты мне не поверишь…
— То что?
— То мы расстанемся. И на этот раз — навсегда. В этом мире меня держишь только ты.
— Как… — только и сумела прошептать Алёна.
— Ты не забыла меня, ты верила, что я настоящий. Хотя и сомневалась, но всё-таки верила. Я иногда приходил… Знаю, ты хотела встретиться, догнать… Но я был не готов.
— А теперь готов? — тихо спросила она.
— Теперь… — Снежень отвёл взгляд. Он смотрел в окно, где мягко падал снег, кружась в свете фонарей. — Теперь пора решить окончательно. Остаться мне здесь или уйти.
— Куда? — спросила Алёна враз онемевшими губами.
— Туда, где я всегда жил, туда, откуда я родом. — Он встал и подошёл к окну.
Алёна тоже поднялась, нерешительно приблизилась, легко коснулась пальцами плеча, обтянутого тонким свитером, пряди белых волос. Она смотрела на его тонкий профиль, и казалось таким естественным верить, что он и правда какое-то сверхъестественное существо.
Ведь это он. В самом деле — он! Тот, кто спас её тогда. Даже родителям и бабушке с дедушкой Алёна не рассказала, как он себя назвал. Никому. Никогда. Она всегда чувствовала, что его имя — это их тайна. Только между ними. И больше никому-никому говорить нельзя. Повышенной доверчивостью она не отличалась. Но посторонний человек просто не мог узнать этого имени… Не мог. Значит, всё правда.
— Я верю, слышишь? — сказала она тихо, но требовательно. — Расскажи мне. Расскажи всё.
Её странный гость несколько секунд молчал, потом перевёл взгляд на застеклённый кухонный шкафчик, где рядом с праздничными бокалами из цветного стекла лежал ёлочный шарик, а на стопке тарелок — колокольчик. Это был не китайский пластик, продающийся на каждом углу и при ближайшем рассмотрении оказывающийся слишком аляповатым и неаккуратным, а традиционные ёлочные игрушки из хрупкого стекла, расписанные вручную.
В её квартире такие шарики и колокольчики встречались почти на каждом шагу, она их уже почти не замечала, иногда только замирала, вспоминая, когда это было куплено, как была рада мама… Это была их семейная традиция — каждый год покупать хотя бы одну такую игрушку. Они продавались в отдельных коробочках и выбирать их в магазине было и радостно, и тяжело, потому что хотелось скупить всё! Чаще всего покупали несколько, не в силах выбрать между самыми-самыми красивыми.
— Это мы… это мы с мамой… — начала Алёна и неожиданно всхлипнула.
— Я знаю, — кивнул Снежень. — Каждый год вы покупали такие игрушки. И когда… твоя мама ушла, ты их тоже покупала, но только в подарок.
— Я не могла… — Алёна закрыла лицо руками. — Не могла приносить их домой… Мама всегда радовалась, рассматривала их…
Снежень обнял её, прижал к груди, к оленям, везущим на санках горы подарков.
— Ты такой холодный… — прошептала Алёна. Слёзы высохли мгновенно. — А откуда ты знаешь? Про игрушки? — потрясённо прошептала она, уткнувшись носом в смешного оленя — Снежень был выше её почти на целую голову.
— Я всё про тебя знаю, Алёна…
— Так уж и всё? — смущённо спросила она.
— Ну, почти, — по его голосу Алёна поняла, что он снова улыбается. — И тебе нечего смущаться. Ты… удивительная. Я хотел забыть о тебе. Но так и не смог.
Алёна прижалась щекой к его груди, было так странно — вроде бы холодно, очень холодно, но разрывать объятия не хотелось, она чувствовала в них внутреннее тепло, отогревавшее её уставшее от одиночества сердце, а через несколько секунд ощутила, что и внешний холод отступает. Снежень заметно вздрогнул.
— С каждой минутой мне всё труднее… сохранить дорогу назад, — сказал он тихо. — Ты согреваешь меня. Но готова ли ты быть моим теплом всю оставшуюся жизнь?
Алёна подняла голову, глаза её расширились.
— О чём ты?
— Я расскажу, — Снежень разомкнул объятия и снова повернулся к окну. Странно, но без него Алёне стало ещё холоднее.
— Мы живём в другом мире, мире зимы и холода. Я не человек, ты ведь уже поняла? — он коротко взглянул на неё.
Алёна молчала, глядя расширившимися глазами, пытаясь решить, можно ли этому верить.
Снежень вздохнул.
— Можешь не верить. Может быть, так будет даже лучше… Хотя я уже не хочу уходить, не хочу возвращаться домой. После всех этих лет, когда я видел ваш мир твоими глазами, встречался с тобой в твоих снах, чувствовал… учился чувствовать, как человек… После всех этих лет мне будет тяжело вернуться. Сейчас я между твоим миром и своим, я ещё не стал до конца человеком, но уже почти перестал быть тем, кем родился…
— И кем же? — тихо спросила Алёна.
— Я не знаю, как это назвать. Может быть, фейри — самое близкое определение.
— Ты сын Снежной Королевы? — нерешительно улыбнулась Алёна.
Снежень ответил мимолётной, как промелькнувший блик лунного света, улыбкой.
— Нет. Я не принц. Я… обычный житель нашего мира. Мою страну можно назвать Снежанией. А ещё есть Ледовия, Северия, Зимовия… и не только. У нас есть и короли, и королевы, и принцы с принцессами, но я простой житель нашего мира, который однажды воспользовался возможностью заглянуть в другой мир — мир людей. Для нас это вроде… экскурсии. Мы можем приходить зимой, бродить здесь, смотреть на людей, слушать… Это интересно. Иногда кто-то из нас устраивает здесь игры. Морозит, вызывает снегопад, устраивает разные шалости. Иногда они бывают опасными.
— Как тот, кто хотел заманить меня на лёд?
— Да, — Снежень серьёзно кивнул. — Выходцы из Ледовии порой устраивают смертельные забавы. У них более жестокие нравы, чем в моей стране. Говорят, что они забирают души погубленных ими, и те рождаются в Ледовии, чтобы вечно жить среди льдов, владеть могущественной ледяной магией. Я не знаю точно, мы в Снежании так не делаем. Или, может быть, это доступно только нашим правителям или самым сильным снежным магам.