— Да, повелитель.
— Халида, я знаю, что тебе известна причина, по которой Снежана сбежала. Она же не от меня скрывается, я знаю.
— Я ничего об этом не зна…
— Говори! — гаркаю я так, что женщина сжимается.
— Она сбежала потому, что ей грозила опасность!
— Какая же?
— Ей угрожали! — выдыхает Халида и поднимает глаза на меня.
Я вижу, что она говорит правду.
— Рассказывай все!
Женщина рассказывает про письмо, которое подкинули Снежане, про угрозы закончить начатое, про то, что она не знала, кого подозревать, ведь Назифу я уже наказал.
— Почему же она не пришла ко мне? — тяну я с болью в голосе.
Разве Снежана не чувствовала, что я ее защита? Что я убью любого, кто посмеет к ней прикоснуться.
— Мы не знали, кого подозревать, а она сказала, что вы не собираетесь распускать гарем, — очень тихо сообщает Халида, а у меня складывается картинка в голове.
Так вот почему она просила, а я все списал на ревность. Какой же я глупец! Потерял свою любимую, не сумев сберечь…
— Простите, господин! — падает Халида мне в колени, а я киваю.
— Следи за Летицией. Я приеду и проверю ее до внутренностей! — рычу я.
Халида кивает и уходит, я же хватаю свои документы, кольцо и еду к отцу. Нужно все обговорить.
Родитель встречают меня радушно. Мама накрывает на стол, целуя папу в щеку, а отец с удовольствием смотрит на нее.
Странно у них все. Они смогли сохранить любовь даже спустя столько лет. И быт у них интересный. Что-то среднее между обычаями нашей страны и обычаями России.
— Что случилось, сын? Давно ты здесь не был!
— Я хочу жениться! — выдаю я сразу без предисловий. Мама замирает, а отец усмехается.
— Вот как! — хмыкает он. — Но ты же не за этим пришел?
— Да, не за этим…— вздыхаю я. — Мне нужен твой самолет. Я отправляюсь в Россию…
— В Россию? — поднимает глаза папа. — Что же ты там забыл?
— Невесту! Она оттуда!
Я рассказываю все о Снежане и достаю кольцо в знак своих серьезных намерений.
— А еще я хочу распустить гарем. Он мне больше не нужен!
Мама громко вздыхает, смахивая слезу с ресниц, а отец шокированно хмыкает.
— Не могу тебе запретить это, хоть и должен! — Он обнимает маму и с нежностью смотрит в ее зеленые глаза. — Не могу, потому что сам такой же! Сегодня же приезжай сюда, вылетишь в Россию!
Глава 18
Глава 18
Снежана
— Снежана, ты все запомнила? — в очередной раз спрашивает меня Халида, а я киваю.
— Да, до столицы доезжаю с Махемдом, потом представляюсь тобой и говорю, что мне нужно в аэропорт – встретить девочек для Карима. Верно?
— Да, и не показывай лицо! Никому и ни при каких обстоятельствах! Все сразу поймут, кто ты и что ты сбежала!
— Да!
Я прячу паспорт во внутренний карман и накидываю паранджу.
Халида помогает завязать мне платок так, чтобы он крепко держался на голове и не упорхнул при первом порыве ветра.
— Все, деточка! Пусть Бог бережет тебя…
Я тянусь к крестику и, сжав его в пальцах, киваю.
Меня немного потряхивает, но женщина убеждает, что все будет хорошо.
— Он придет сегодня ночью! Карим звал меня…
— Не переживай! — серьезно заявляет Халида. — Я принесу ему вино со снотворным. Он будет спать как младенец сегодня ночью! Все, жди моего сигнала и убегай!
Халида обнимает меня и исчезает из комнаты.
Я же сижу возле окна и жду, пока в окне Карима зажжется свет. Это и будет сигнал к тому, что он спит и можно бежать.
На улице уже совсем темно, и я, обкусав губы до крови, все вглядываюсь в темное окно.
Вдруг, как мираж, вспыхивает свет в окне напротив.
Все! Пора!
Еще раз проверив паспорт, я оглядываю последний раз свою комнату и выскальзываю за дверь.
Прокравшись к воротам, благо темная одежда скрывает мое присутствие, я выхожу за территорию и тут же вижу машину.
— Халида? — интересуется мужчина, стоящий возле автомобиля.
Я молча киваю, и тот хмыкает.
— Что-то ты долго…
Я сажусь на заднее сиденье и отворачиваюсь. Хоть бы он не догадался…
Три часа дороги проходят очень медленно. Каждая минута растягивается на вечность. Со лба градом катится пот и впитывается в черный платок, а голова кружится, грозя потерей сознания.
Как же хочется скинуть с себя все и вздохнуть полной грудью, но нельзя.
Малыш, которого я ношу под сердцем, уже дает о себе знать подступающей тошнотой.