Ох… как же выбраться?
Если я сейчас потеряю сознание, то все! Меня вернут Кариму и накажут! Второго шанса сбежать не будет! И я больше никогда не увижу мамочку… Малыша отберут, как только я его рожу, а меня же накажут так, как сделали это с Назифой.
Карим ясно дал понять, что ради меня он не оставит гарем и свои устои. А значит, и наказание будет таким, как для всех.
— Приехали! — сообщает водитель, и я мигом выскакиваю на улицу.
Кучи тряпок, обвязанные вокруг пояса, мешают нормально передвигаться, но я бегу к другой машине. Мы с Халидой это сделали нарочно, чтобы никто не заподозрил, что телосложение не такое, как у нее. Я меньше ростом, но надеюсь, этого не заметят. А вот фигура у женщины плотнее. Пришлось выкручиваться.
— Мне нужно в аэропорт к самолету! Встречаю девушек для Карима бен Хасан Аль Тани, — выдаю я на английском, стараясь снизить тембр голоса.
Мужчина за рулем молча кивает и заводит мотор, а я выдыхаю.
Хоть этот оказался нелюбопытным. Может, он что-то и заподозрил, но явно виду не подал. Или же ему просто все равно!
До аэропорта мы добираемся за два часа, но я чувствую, что мне становится все хуже.
Бутылочка воды, которую я брала с собой, уже почти пуста, а головокружение становится невыносимым.
Ох, скорее бы доехать. Господи, помоги…
Когда мы заворачиваем к зданию, которое я видела в последний раз полгода назад, я вздыхаю.
Да, добралась…
Тогда я смотрела на него совсем другими глазами. Наивная.
Сколько воды утекло с тех пор. И я так изменилась…
Приехала невинной доброй девушкой, верящей в человеческое добро и благородство, а уезжаю раненой, использованной и с ребенком под сердцем.
— Плати! — без предисловий сообщает водитель, и я достаю пару монет.
Вручив их ему в ладонь, я выскакиваю из машины и несусь к стойке регистрации.
Самолет вот-вот улетит!
— Паспорт! — выдает мужчина за стойкой, и я быстро киваю.
Вручаю ему документ, и тот внимательно его рассматривает, пока я переминаюсь с ноги на ногу.
Быстрее! Я сейчас опоздаю же…
— Лицо покажите!
— Не могу! Запрещено! — качаю я головой.
— Тогда вы никуда не летите! Я должен видеть ваше лицо! — настаивает мужчина, а я вздыхаю.
В голове сразу всплывают слова Халиды о том, что я не должна показываться никому и ни в каком случае, но понимаю, что сейчас нужно рискнуть.
Отстегиваю платок и освобождаю лицо.
— Хорошо! — кивает тот, сравнив меня с фотографией в паспорте. — Ваш билет?
Я протягиваю ему документ, забирая паспорт.
Тот кивает еще раз и говорит:
— Проходите! Регистрация уже закончена! Торопитесь!
Ага, именно поэтому ты тут меня держал добрых десять минут!
Влетаю в зал и несусь к трапу, который ведет на самолет. Пробежав мимо охранников, я буквально влетаю в самолет в самую последнюю секунду.
Стюардесса недовольно пропускает меня на свое место и закрывает дверь.
Все время, пока самолет стоит на земле, я молюсь богу, чтобы за мной не гналась охрана Карима. Но когда мы взмываем в небо, я, наконец, выдыхаю.
Неужели? Неужели у меня получилось сбежать?
Сдергиваю с себя платок и вздыхаю.
Боже, я увижу маму? Я снова вернусь домой? Мне казалось, это уже невозможно…
Карим…
Вспоминаю глаза мужчины, его голос, прикосновения, и сердце на секунду пронизывает боль.
Я больше никогда его не увижу. Как он отреагирует на мой побег? Будет ли грустить? А может, заменит меня уже этой ночью?
Кладу руку на живот, обвязанный тряпками, и закусываю губу.
Карим, ты украл у меня невинность, свободу, сердце, а я забрала то, что важно тебе.
Ты никогда не узнаешь, что у тебя где-то растет наследник. Никогда!
***
Спустя полчаса полета я встаю со своего места и иду к туалету. Там, закрывшись от всех, я быстро стягиваю с себя лишние тряпки, хиджаб и паранджу. Запихиваю все это в сумку, которую смогла найти для меня Халида, и ополаскиваю лицо.
Бог мой, как хорошо…
До дома лететь еще очень долго, но с каждой минутой я все больше отпускаю страх.
Он не найдет меня! Я сделаю все, чтобы Карим никогда не нашел ни меня, ни малыша.
Ночью я не смыкая глаз смотрю в окошко на города, над которыми мы пролетаем. Все вокруг спят или слушают музыку, не догадываясь ни о чем. А я же трясусь, не в силах успокоиться.
— Девушка, может, вам принести что-нибудь выпить? Вы боитесь летать? — спрашивает стюардесса, мило улыбаясь.
— Нет, можно только воды? — тихо отвечаю ей, и та кивает.
Когда начинает вставать солнце, я буквально прилипаю к стеклу, пытаясь запомнить всю красоту.
Лучи рассеиваются сколь плотные тучи над нами и оседают световыми пятнами на облаках, которые под нами.