Ближе к полуночи ко мне действительно привозят девушку. Рыжая, немного веснушчатая, но красивая. Я вспоминаю ее. Она была на той яхте и пыталась развлечь меня, но я не согласился.
— Ирина, здравствуй! — киваю я ей, а она кланяется.
— Оставь это и иди сюда!
Призывно поглядывая на меня, девушка медленно шагает ко мне, виляя бедрами.
Остановившись прямо передо мной, она тянется к завязкам платья.
— Остановись! Ты нужна мне не для этого…
— А для чего же? — немного с опаской спрашивает Ирина.
— Расскажи все, что ты знаешь о Снежане. Помнишь такую?
— Да, конечно! — кивает она.
— Тогда говори!
— Я не знаю, что вам нужно. А что с ней?
— Мне нужно ее найти! — грубо отвечаю я. — И ты мне должна помочь. Подойдет любая информация, по которой я смогу ее найти!
— Сбежала все-таки… — как-то грустно тянет Ирина и отходит от меня.
Она садится в кресло напротив и закидывает ногу на ногу.
— Я скажу. Есть у меня такая информация. Но у меня будет условие!
— Какое? — спрашиваю я, зная, что выполню все, что она скажет. — Деньги? Одежда? Муж?
— Нет. Я хочу полететь с вами. Я хочу домой! — выдыхает девушка, и я вижу в ее глазах вселенскую печаль и надежду.
— Но…
— Иначе я ничего не скажу, хоть пытайте! — выдает Ирина, а потом вдруг бросается в мои ноги и начинает громко рыдать. — Пожалуйста! Я умоляю вас!
— Хорошо, я обещаю! Ты не вернешься к Мураду. Вставай и рассказывай…
***
Уже к вечеру следующего дня мы с Ириной садимся в самолет и летим в Россию. Девушка рассказала, что Снежана делилась с ней многим. Рассказывала про маму, которая болеет, и про тетку, с которой у них давно не было общения. А еще говорила, что Снежана всегда мечтала жить в Питере.
Туда мы и отправились. Я знал, что найду ее именно в этом городе.
— Вот, возьми! — вручаю я пачку денег Ирине, когда мы спускаемся с трапа.
Девушка даже не смотрит на купюры. Она со слезами на глазах рассматривает все вокруг и еле дышит.
— Я дома…
— Да, удачи тебе! Надеюсь, ты начнешь новую жизнь!
— А я надеюсь, что ты найдешь ее. Я вижу, что ты ее любишь…
Ирина слабо улыбается мне и, развернувшись, резко уходит. Я смотрю, как удаляется тонкая фигура, а рыжие волосы треплет ветер.
Как моя Снежана. Что бы произошло, если бы я ее не выкупил у Мурада? Ее бы продавали вновь и вновь, пока полностью не сломали. Ирина сильная, бойкая, она быстро приспособилась к новым условиям, но Снежана бы погибла.
Я найду ее! Обязательно найду и больше никогда не отпущу!
Первым делом я отправляюсь в гостиницу. Там, разложив вещи, я собираю лучших детективов, которых мне рекомендовали, и даю им всю информацию, которую предоставила Ирина.
Поиски длятся неделю. Все это время я почти не выхожу из номера. Все жду звонка, как прилипший сидя у телефона.
Но ничего нового не происходит. Ни единой зацепки. Словно Снежана вовсе не существовала никогда.
Спустя семь дней поисков мне объявляют, что Снежану найти не удалось. Что они будут ее искать, но это может занять как месяц, так и год, и что мне целесообразнее уехать. А как только будет что-то известно, мне сообщат.
Но я не спешу уезжать. Я будто чувствую, что она здесь, в этом городе. Не могу передать словами это ощущение, но знаю, что ехать рано.
В один из дней горничная приходит убирать номер, и я все же решаюсь прогуляться.
Накинув пальто, которое непривычно стесняет плечи, я спускаюсь вниз и иду по улице. Вдыхаю свежий влажный воздух, смотрю на реку и суетящихся людей вокруг.
Это так странно. Словно я попал на другую планету. Здесь практически нет солнца. За всю неделю, которую я здесь пробыл, оно выглянуло раз пять от силы.
Но я не скучал по нему. Не скучал по пустыне и жаркому дыханию моей страны. Мне нравилось то, что я чувствовал здесь.
Сев на трамвай, проезжаю несколько остановок, любуясь видами мостовой, яркими вывесками магазинов. Выхожу на первой попавшейся остановке и иду вдоль высоких домов.
Где-то вдалеке слышится детский смех и разговоры. Мимо пробегают мальчишки лет шести и громко смеются, показывая пальцем назад:
— Арабка черномазая! Арабка!
— Костя, ну-ка, прекращай обижать маленьких! Сейчас придет мама Полинки – и тебе будет стыдно! — строго отвечает какая-то женщина. — Не плачь, Полинка, они сами не знают, что говорят.