— Ну, не совсем, как Кио, — смеясь закусывал очередную рюмку водки только что принесенными грибочками Алексей.
— И хорошо зарабатываете?
— По разному. Знаете, Николай Филиппович, ведь это большой талант надо иметь, чтобы предугадать, за что люди завтра с охотой будут отдавать свои деньги. Наедине с самими собой они совсем не такие, когда собираются вместе. Часто реакцию массы очень трудно бывает предсказать. Например, человеку, в принципе, страшно, неприятно, больше даже скажу, отвратительно смотреть на кровопролитие, если он, конечно, не садист или это не связано с его работой. Как у мясника или хирурга, скажем. Но когда люди собираются вместе, они с удовольствием смотрят публичную казнь — повешание, расстрел или даже гильотинирование. А бой быков?! Для человека непривычного — отвратительнейшее зрелище. Уж я повидал смерть, можно сказать, с молодых ногтей. Но когда впервые увидел корриду, мне просто стало стыдно за человека. Однажды я провёл такой эксперимент. На представлении одного известного европейского иллюзиониста в Гавре (замечу, что его доходы резко пошли на убыль). Когда он демонстрировал известный всему миру номер с перепиливанием прекрасной блондинки, помещённой в ящик, я сделал так, что, когда циркулярная пила начала входить в ящик, девушка начала кричать так, как бы она могла действительно кричать при такой операции. Из-под циркулярки полетели брызги крови! Среди зрителей началась паника! Сам иллюзионист, весь в крови, упал в обморок! Что вы думаете случилось, когда ассистентка вышла из ящика целой и невредимой? Овация!! На следующий день народ штурмовал кассы цирка!
Официант поставил на стол душистые свиные отбивные и ещё один графинчик с водкой.
Служители пытались выловить голубей, перелетавших с люстры на люстру или, по крайней мере, выгнать их из зала, опасаясь, что они могут «украсить» гостей, как памятник основателю Москвы.
Николай Филиппович молча разделался с отбивной, покрутил в пальцах рюмку и, вздохнув, начал свой рассказ:
— Месяца два тому назад сел ко мне у Казанского вокзала пассажир. Видно только прибыл. Правда, кроме портфеля у него не было никаких вещей. Говорил с акцентом. Азиат. Черненький такой, с усиками, в тюбитейке. «Мне, — говорит, — нужно быть в 10 часов в ресторане «Прага». Поезжай скорее. Заплачу, сколько скажешь. У моего сына свадьба, а поезд опоздал». — Глянул я на часы, что на башне Ленинградского вокзала — без четверти десять. — «Вряд ли успеем», — отвечаю ему. А тот, — «Гони, — говорит, — Нельзя мне опоздать!» — «Попробую», — отвечаю. Дёрнул напрямик через Кирова. Минут за десять добрались до Манежной. Сворачиваю на Калининский проспект. Проехал метров сто. Слышу сзади в мегафон: «Примите вправо! Остановитесь!» — «Ну всё, — думаю, — Не успеет мой азиат к 10. А осталось-то метров триста!». Понимаю, что сейчас будет кто-то ехать в Кремль или из Кремля. Но минут через пять. Гаишники всегда так делают. «Иди, — говорю, — папаша, а то опоздаешь. Вон твоя «Прага», видишь? Простою тут минут пять». — «Почему?» — спрашивает. — Я объясняю. Он мне отвалил червонец, что-то стал говорить на своём языке. Видно ругал. И бегом к «Праге». Стою себе. Действительно, минуты через три едет по осевой сначала гаишная машина с вертушками и мигающими фарами. Потом «Волга» с охраной и, наконец, — черный лимузин. Проезжая часть у военторговского универмага узкая. Так что проплывает он мимо меня довольно близко. За рулём водитель — мужик пожилой, в костюме, при галстуке, чуть седоватый, сухощавый. Сначала руки его на баранке увидел. До того показались знакомые, вроде, как видел когда. И лицо — «Тарасик» — да и только! Постарел, правда. Проехал этот рыдван, а я стою и всё у меня похолодело внутри. Он! Вот руки особо его запомнил, когда сжимал он рукоять парабеллума тогда. Рядом ведь стоял… Уж сам себе не верю. Ещё час надо было работать, — вернулся в парк. Что-то там наплёл про тормоза и пошел домой. Всё думал, как же так, может ли такое быть, чтобы «Тарасик» водил такой автомобиль? Решил, что ошибся. Похож очень. Мало ли… Вот такие дела, Алексей Матвеевич.
— Ну что ж, и на том спасибо, Николай Филиппович. Если вы мне понадобитесь, я вас найду.
Дальше вечер прошел гладко. Голубей выгнали, играла музыка. Напоследок попили клюквеного морсу и в бодром настроении вышли к площади Дзержинского. Время было уже позднее, но свободное такси нашлось сразу. Алексей доставил Николая Филипповича домой, в Медведково, а сам возвратился в свой номер с видом на Кремль.
Глава 32
Через два дня на стоянке у Сретенских ворот Алексей сел в такси к Николаю Филипповичу. Времени было без семнадцати минут десять. Только что спал утренний пик. Поздоровались. Погода с утра стала портиться. В воздухе висел мелкой туманной моросью дождик. Мокрый асфальт лоснился и блестел, как вычищенные ваксой «Блеск» сапоги. Влага собиралась в тяжёлые капли на кончиках пожухлых листьев, скорчившихся в её ожидании. Капли медленно наливались и, оторвавшись, с шумом падали на пустынные дорожки бульвара.