— Может быть совсем животных не было? — съехидничал генерал.
— Никак нет. Были. Есть вещественное доказательство. Единственное. «Двадцать первый» из аръергардной группы при проведении операции по освобождению проезжей части от животных, поскользнулся, упал и выпачкал костюм, извините, навозом. Коровьим. Вот заключение лаборатории…
— Полковник, вы представляете, чем всё это может кончиться? Что вы мне суёте заключение лаборатории?? До чего дошло!! А??!! Никакой интуиции, ни капли мысли!! Никто не хочет работать!! Уже коровье говно отличить по виду не можете!!! Тащите в лабораторию!! Да может ваш «двадцать первый» по пьянке в хлеву валялся! Хлеб только зря едите! Страна вас кормит, одевает, обувает, от себя кусок отрывает, а вы?! Стыд! Срам! — бушевал генерал.
— «Двадцать первый» выпачкал навозом костюм во время операции, — продолжал невозмутимо полковник, — об этом свидетельствует запах навоза, отмеченный другими работниками, находившимися с ним в аръергардной машине, до происшествия не наблюдавшийся. Вот их показания…
Других свидетелей обнаружить не удалось, так как прохожих никто не успел задержать и опросить. Предполагается, что часть прохожих, присутствовавших на месте происшествия иногородние. Зафиксировано распространение слухов о происшествии в Москве, Наро-Фоминске, Дубно, Новгород-Северском и Сумах. Установить источники слухов не удалось.
— Чудесно! Так что же прикажете делать? Пастуха — нет, стада — нет, свидетелей — нет и версий нет… Какая-то чертовщина… Что вы ещё можете сообщить? — продолжал генерал.
— В улице Грановского никто никогда не видел и не держал животных…
— Ну, открыл Америку! Конечно, никто из жителей улицы не держит животных, кроме породистых собак и кошек! Это, пожалуй, все в стране знают. А корову или, там, свинью живую может кто из них видел на ВДНХ или по долгу службы в показательном колхозном хлеву. Кстати, что там за клеймо было на корове?
— Надпись белой краской: «К-з Новая жизнь», что, повидимому, есть название колхоза.
— Превосходно. Логика на высоте. Ну и что?
— В одной только московской области таких колхозов пять. То есть, с таким названием, но в дальних районах, и попасть такие животные в Москву не могли из-за нетранспортабельности ввиду их плохого состояния…
— Час от часу не легче. Какие же выводы можно сделать из того, что мы сейчас услышали?
Чтобы ответить на этот генеральский вопрос, который носил более дипломатический оттенок, высокому совещанию пришлось преть ещё добрых два с половиной часа, прежде, чем оно приняло решение:
— Происшествие на проспекте им. Калинина, имевшее место в 9 час. 57 мин. 17.08.70 г. при следовании по нему кортежа N 1 не носило характера теракта.
— Опираясь на материалы предварительного следствия и свидетельские показания (перечислялись последние), происшествие может быть расценено, как политическая демонстрация, носящая клеветнический характер на советский государственный, общественный строй и экономику страны.
— Учитывая, что следовавшему кортежу ввиду слаженных и грамотных действий охраны в сложной экстраординарной обстановке не нанесено какого-либо ущерба физического или морального («первый» дремал в углу на заднем сидении автомобиля и вынужденной остановки кортежа не заметил), дело прекратить.
— Личный состав охраны и специально сформированной группы оперативного комплексного следствия поощрить из фонда N 5.
«Решение» с облегчением было подписано всеми заинтересованными сторонами, тут же утверждено, согласовано и отправлено в архив.
Генерал с чувством выполненного долга спустился вниз, сел в поданый автомобиль и коротко кинул:
— Домой.
Глава 35
В среду, на следующей неделе, как только Николай Филиппович вернулся с работы, раздался телефонный звонок. Причем, это был первый телефонный звонок! Так как только сегодня у него в квартире установили новенький телефонный аппарат. «Шутка ли, десять лет простоять в очереди!» — думал Николай Филиппович. — И вот, наконец, нашлись «технические возможности»! Говорят, кого-то посадили с телефонной станции. Ни то главного инженера, ни то управляющего, шут их знает. За взятки. Обнаглели вкрай! Хочешь телефон — гони «зелёные бумажки»! Ну понятно, не лично. Через монтёров. В общем, мафия. Видать, с кем-то не поделились. Вот и сели».