Те, кто оговаривал своих товарищей, как бы искупили свою вину, так как казнились той же казнью, что и оговоренные. А я? Ведь я же в долгу перед теми несчастными! Как я могу дальше жить? Хотел даже повеситься или утопиться. Потом понял — не то. Скажут — свихнулся старик. И все дела.
В один прекрасный день, как сейчас помню, было это весной 63-го, взял билет на поезд Симферополь — Москва и подался в столицу. С Курского вокзала прямиком направился на площадь Ногина.
Добился на приём к начальнику отдела, который ведал партийными кадрами. «Так, мол, и так, — говорю, — виновен я. Нужно меня судить. Не могу дольше так жить!» — А он — хохочет, аж слеза его прошибла. Странно было видеть, как здоровый мордатый мужик так корчится, как будто что-то запретное подглядываешь. — «Ну, уморил, папаша! Значит хочешь, чтоб тебя осудили всенародно и к тому же показательно?!» — меня как-то передёрнуло от такой фамильярности. Вроде как не в отделе ЦК партии нахожусь, а в мелочной лавочке какого-нибудь нэпмана. Говорю ему — «Вы что же со мной так разговариваете? Что-то не припомню, чтобы я с вами гусей пас! Имейте хоть уважение к моему партийному стажу!» — а он — «Где ты видел, папаша, чтобы выживших из ума уважали? Да понимаешь ли ты, что говоришь? Это же всех, я подчёркиваю, всех нужно судить! Всю партию! За то, что каждый из её членов прямо или косвенно способствовал произволу и беззаконию, сам его культивировал и насаждал! Да эдак можно черт знает куда зайти! Может всем в отставку подать?» — А я настаиваю на своём. Дескать, суд такой может укрепить авторитет партии. — «Хорошо, — говорит, — уж коли вы так настаиваете, оставьте заявление. Мы с товарищами обсудим и дадим вам ответ». — «Когда, спрашиваю, — зайти?» — «А вы поезжайте домой. Мы вам пришлём ответ». — «Нет, — говорю, — сейчас мне нужен ответ. Три дня для рассмотрения вам хватит. Приду через три дня». Подумал начальник немного, а потом — «Ладно, заходите через три дня. Ровно в 14–00. Буду вас ждать. Если, конечно, не передумаете».
Прихожу через три дня. Принял. — «Что, не передумали? Настаиваете на своём?» — «Да», — отвечаю. — «Ну что ж, вот вам напрвление на медицинское освидетельствование. Таков порядок. А потом по заключению медицины, приступим к следствию. Товарищи из Ревизионной комиссии будут выделены. У подъезда через 10 минут вас будет ждать машина. Можете ею воспользоваться. Всё же вы — заслуженный человек. Водитель знает, куда вас доставить. Номер машины МОМ 01–13. До свидания».
Выхожу. Действительно, стоит у подъезда черная чайка с таким номером. Сажусь. — «Товарищ Правдин?» — спрашивает водитель. — «Я». — отвечаю. Поехали. Так я попал в знаменитый подмосковный дурдом, Алёша.
Глава 41
— Боже, как вкусно пахнет! — восторженно сияя бросила с порога Виктория. — Сегодня прямо день чудес! Не успела я войти в учительскую с этой орхидеей, как сразу собралась толпа. Охают, ахают, восхищаются изяществом линий, цветом. Что за цветок удивительный, да где взяла интересуются. Учительница биологии, язва, аж позеленела, буграми вся пошла. Мычит, никак не определит, что за цветок, хоть и подрабатывает экскурсоводом в Никитском ботаническом саду. — «Как же вы, Наталья Васильевна, не знаете, что за растение, — ехидничает директрисса, — Верно нам придётся на следующей аттестации рассмотреть вопрос о вашем служебном соответствии», — говорит в отместку за её «подкопы» под неё. А Наталья — «Это новый вид, только первый год высажен в Никитском в оранжерее. Не для обозрения». — И ляпает на латыни какую-то околесицу. Нашлась. Благо, никто ни бельмеса, но умно качают головами. — «А где вы его взяли, Виктория Михайловна?» — спрашивает Наталья. — «Подарили», — отвечаю. — «Уж не Виталий Петрович?» — с завистью спрашивает. А я так интригующе — «Может быть…» Поставила в стаканчик и на урок. Настроение радостное, приподнятое. Забыла уж, когда так шла на урок. Ну, Алексей Матвеевич, ответы я сегодня слышала — не стыдно было бы перед любой комиссией. Даже, простите, балбес Мухоедов так ответил Бином Ньютона, что я глаза открыла от удивления. Прямо профессорский ответ! А в 9-м «Б» Аллочка Веселкова, у которой на уме только Клуб для моряков, такое оригинальное решение тригонометрического уравнения показала, что я её прямо при всех расцеловала! Чудеса какие-то! Всем пятёрки поставила!