Сначала, — расказывал Рэм Владимирович, — он не мог спокойно видеть котов. Даже на картинке. Потом котов он простил и стал винить во всём жену. Оттого и собирался разводиться. Однако Рэм постоянно ему внушал, что и жена не виновата в кризисе с трусами. «Видишь, — говорил Рэм, — наш главврач не бритый третий день? А отчего? С лезвиями сейчас кризис. А он ими не запасся.
Рядом со мной была койка, у стены, которую занимал бывший профессор университета. Специалист по демографии и социальной психологии. Старый он уже был тогда… Лет шестидесяти. Рэм Владимирович очень его уважал. Говорил, что он — светило советской науки в своей области. Всё свободное время читал иностранные журналы по экономике, статистике и социологии.
Профессор, обрабатывая данные о занятости населения в общественном производстве в нашей стране, пришел к выводу, что чрезмерная занятость женщин на производстве, в том числе, на тяжёлых физических работах, не благо, которое следует пропагандировать как результат эмансипации женщин в социалистическом обществе, а мина замедленного действия. По мнению профессора выходило, что эта «мина» взорвётся в следующем поколении, то есть, лет через двадцать. Последствиями такого взрыва будет резкое сокращение рождаемости, общее снижение производительности и качества труда в отраслях, где более всего используется женский труд. Прежде всего в народном образовании и медицине. И не потому, что женщина неудовлетворительно осваивает профессиональные навыки, а потому, что используется её труд особенно интенсивно на протяжении наиболее активного участка жизни, когда её организм и психология настроены на естественное физиологическое функционирование. Последнее, по мнению профессора, явится одной из главных причин разрушения первичной социальной ячейки — семьи. Проблему же усугубит сквернейшее состояние дел с решением коммунальных вопросов в масштабе страны и резкое увеличение потребностей в современнейших товарах потребления из-за массового переселения в города и увеличения потока информации о современном развитии общества.
Как говорил Рэм Владимирович, профессор оказался ещё большим ослом, чем он сам, так как составил подробнейший обоснованный меморандум и отправил его в ЦК, Совет Министров, госплан и в Президиум Академии Наук. Сам понимаешь, чем это кончилось на фоне подготовки к полёту в космос первой женщины и обнародованной новой программы партии! На всех брандмауэрах висели гигантские панно и плакаты, оповещающие трудящихся, что уже нынешнее поколение будет жить при коммунизме. А тут, выживший из ума старик, предсказывает какой-то крах из-за того, что женщина, видите ли, трудится наравне с мужчиной!
Лопатин говорил, что чуть ли не сам Никита собственноручно начертал на профессорском меморандуме, что такие писания могут выходить только из-под пера сумасшедших или врагов.
Так профессор очутился в палате N 8.
Был в нашей палате ещё один чокнутый. Скульптор. Тихий такой. Всё рисовал. Доктор, правда, регулярно забирал его рисунки, якобы для передачи их в художественный совет. Я подозреваю, что он их коллекционировал.
Этот скульптор был один из тех, которые украшали города и веси нашей страны памятниками и монументами вождей. Говорят, конкурировал с самим Томским. Я-то не разбирался в этом деле, да спасибо Валентину Валентиновичу Измайлову, тоже моему сопалатнику, историку, кое как просветился. О нём я тебе потом тоже расскажу.