В первую неделю у меня не было никаких проблем. Учительница Елизавета Петровна меня не спрашивала, я не настаивал. Мы присматривались друг к другу. Обстановка в школе мне нравилась. Черные парты, классная доска, дети, учитель. Как игра. Как я и ожидал, первая моя отметка — «плохо» по чистописанию. Уж как я тут ни старался, но буквы у меня получались полупечатные. Плясали по строке, как пьяные на бульваре. Правда ошибок не было. Письменую работу по арифметике я сдал первый, но получил «плохо», так как выполнил её не по «правилам», своим способом. На уроке истории тоже вышла неприятность. Елизавета Петровна рассказывала об образовании Киевской Руси и первых её князьях. Когда она спросила, есть ли у кого вопросы, я поднял руку и спросил: «Если на этой обширной территории жили племена полян, древлян, сиверян, родимичей, вятичей и пр., то почему государство стало называться Русью? И если была Русь Киевская, значит была и ещё другая? Какая? И если уважаемая Елизавета Петровна утверждает, что земли эти были освоены славянами, то что означает название города Киев? И что значит название реки Днепр? Ведь народ, осваивающий какую-либо территорию даёт названия рекам, горам, возвышенностям и уж, конечно, городам на своём языке!
Упоминание о трёх братьях — основателях города в летописи — легенда. Мне папа приносил из библиотеки её копию. Там нет ссылки на какой-либо документ, и говорится, как в сказке: «быша три брата…», точно также, как в легенде об основателях Рима — Ромуле и Реме и их приёмной матери капитолийской волчице. Не считает ли уважаемая Елизавета Петровна, что русами называли себя скандинавы, основавшие свои опорные пункты вдоль великого торгового пути по Днепру в Византию, который местные племена называли «Из Варяг в Греки»?
По своей наивности я полагал, что такие вопросы ради постижения истины вполне уместны в школе, то есть, в учреждении, где люди должны приобретать знания, базирующиеся на истине. А, следовательно, коль есть в чём-либо какие-либо неясности, то они должны быть прояснены общими усилиями.
Сейчас, с высоты времени, я смог оценить педагогическое умение и такт бедной Елизаветы Петровны, поставленой мною невольно в весьма затруднительное положение. Она не растерялась, и в наступившей звенящей тишине сказала: «это очень интересная гипотеза, Скажи, Алёша, где ты познакомился с ней?» — «Я сам так думаю». — «Но скандинавов во всех документах называли варягами, норманами, наконец, викингами». - заметила Елизавета Петровна. — «Да, это так, — продолжал я свою мысль, — но, во-первых, Черное море называли Русским морем ещё до того, как Киевская Русь укрепилась, как мощное государство в поднепровье, во-вторых, ведь немцы не называли себя немцами, но дойч — их настоящее имя, так они называют сами себя, хотя для окружающих народов они — немцы, германцы. Возможно, приплывая на своих лодьях в Константинополь со стороны моря, варяги на вопрос: «Кто вы?» — отвечали: — «Мы — русы!» Потому и море, по которому они плыли, стали называть греки русским. Отсюда — названия государственных образований». — «Что ж, мысль очень интересная. Должна тебе признаться, что в исторической науке пока нет твёрдого мнения и веских доказательств в пользу какой-либо гипотезы. И та, с которой мы с вами знакомимся — одна из них. Как только учёным удастся приблизиться к истине, весьма возможно, что нынешние взгляды будут пересмотрены. А пока мы будем с вами считать, что было именно так». - закончила Елизавета Петровна.
Эта деликатная дипломатия была принята мной после того, как я узнал о «страшных» проблемах, которые возникли в связи с моим появлением в школе. Этому происшествию было посвящено заседание педсовета, которое вынесло весьма интересное решение — проверять мои знания по всем предметам не путём вопросов — ответов на уроках, а путём поручения мне делать «научные» сообщения по материалам, которые мне будут предлагаться.