Молчание звоном оглушает меня.
Дышу тяжело, в глазах темнеет от бешенства. Не позволю так говорить о ней, пусть даже предала.
Слышу в трубке всхлипы и поскуливание. Проклятье, только истерик мне не хватало, сама нарвалась на грубость, пара этот базар заканчивать.
- Знаешь Маш, всё кончено, у меня от тебя мозг кипит! Я тебя предупреждал, но ты не понимаешь, - сбрасываю вызов.
Да грубо и некрасиво, но так будет лучше для нас обоих. Она думает «вместе и навсегда», но так не бывает. Нет, твою мать! Шарахаю со злости по столу кулаком.
Стук в дверь – оборвал мои мысли, вынудив очухаться.
- Да. Войдите, – говорю громко, но спокойно. И где, в конце концов, ходит секретарша?
- Здорово брат, как дела? – в кабинет вваливается Тоха.
Смотрю на него впритык, его сейчас только не хватало.
- Оооо! Кто это тебя так разозлил? Пламя твоего гнева я прямо на своей шкуре испытываю, аж весь горю, – не успел войти, уже шутливо язвит друг. Только мне не до шуток.
- Тоха, ты по делу или просто языком почесать? – неторопливо принимаясь собирать со стола бумаги и убирать в папку.
- Рассказывай, что случилось? - проходит в глубь кабинета, заваливается на диван для гостей, растягивается на нём закидывая ноги на рядом стоящий стеклянный столик.
- Нечего рассказывать, кроме как того, что одна особа сумела довести меня до кипения.
Тоха морщится, сразу понимая о ком я - Машка ему никогда не нравилась. Считает, что она лживая, подлая стерва, и глазом не моргнёт, обведёт вокруг пальца. Но мне на неё плевать, единственное, что мне было нужно - трах, а трахалась она знатно.
- Мот, раз уж мы затронули Машу, и ты, как я понимаю, послал её, - друг становится серьёзным, - скажи, если тебе так нужна была Арина, что Машка делала в твоей квартире той ночью? – спрашивает, запрокидывая голову рассматривая потолок Тоха.
Нашёл что вспомнить. Я откидываю папку на край стола и, сцепив пальцы в замок, смотрю на друга.
- Зачем тебе это, Тох?
Тоха жмёт плечом - здоровый дядька, а всё туда же.
- Да так, любопытно вдруг стало.
- С родителями сильно поругалась, ушла из дома, к Глебу не поехала - испугалась гнева своего братика, - вот и пришлось приютить. На ночь, – нехотя рассказываю, не желая ворошить прошлое.
- Ясно, - говорит друг, выныривая из задумчивости, - я и забыл, что ты у нас «мать Тереза»! Всех приму, всех утешу! – с издевкой проговаривает, растягивая слова друг.
Я понимаю к чему он клонит, до Арины частенько бывало, что в моей квартире перекантовывались, вот такие вот как Машка, но у Машки на тот миг и в самом деле была засада.
- Очень смешно, – смотрю, как он запускает самолётик, сделанный им из бумаги минуту назад.
- Да ладно тебе, не пыхти. Я, что именно хотел, давай на выходные встретимся, посидим где-нибудь, расслабимся, а то всё работа и работа, давно не выбирались, – снова приняв вертикальное положения, предлагает Тоха.
- Я не против - забыл уже, когда отдыхал за последний месяц, расслабиться и в самом деле нужно. Потому что единственное, что мне сейчас хочется, это выпить что-то покрепче.
- Вот и отлично, ближе к субботе позвоню, определимся с местом, - Тоха поднялся с дивана.
- Всё, иди, не мешай, ещё куча дел, - провожаю давящим взглядом друга. Даже начинаю завидовать: его зам, в отличии от моего, на рабочем месте.
Беру новую пачку и зарываюсь в документы до самого вечера.
5.1
АРИНА
Уже прошло четыре дня с нашего приезда. Все эти дни мы жили у родителей и привыкали к режиму Снежи. Было трудно, но сейчас всё уложилось и наладилось, мы развлекались, веселились на полную катушку. Дедушка с бабушкой разрешили Снежи и Джеку громить дом. Так что у нас был полный разгром, особенно когда к этой парочке «твикс» присоединяется Егор. Джек перенёс перелёт более нормально, чем я думала, и ему, кажется, очень нравится здесь, особенно, когда они со Снежкой резвятся по снегу.
Сегодня суббота, а значит - мы всей семьей идем в парк аттракционов, и нужно бы поспешить -время уже девять утра. Но…
Где моя малышка? Кто меня будет будить?
Встаю, иду в комнату Снежны, ребёнок лежит под одеялом и не встаёт.
- Малыш пора вставать, подъём! - подхожу к постели, поднимаю одеяло, и тут же меня простреливает током. Моя малышка бледная. Лихорадочно трогаю лобик – жар. Чёрт этого только не хватало.
- Доченька, открой глазки, – начинаю осторожно будить, целуя в щёчки.
Малышка медленно открывает глазки, кладёт ручки на животик.
- Мамочка мне плёхо, животик болить, - жалуется ребёнок и начинает хныкать.
- Милая, сейчас, подожди, я крестной позвоню, - набираю номер Ксюши, одновременно глажу Снежу по головке.