— Ну, — сказал он, возвращаясь в кресло.
— Спящий красавец, — приветствовала его я.
Утром он проспал дойку, и мне пришлось его подменить.
— Ага, извиняюсь.
— Причем в мой день рождения.
— Ну, лажанулся. — Он скривился. — И как только наш преподобный Джеймс допустил, чтобы тебя подняли с постельки?
— Он был не в курсе. Мама забыла ему сообщить.
— Хороши гости на вечеринке! И сколько тебе стукнуло? Шестнадцать шоколадных?
— Восемнадцать вредных.
Видеть, как его лицо морщится в веселой усмешке, — уже победа. Я дождалась, пока он отвернется, чтобы наполнить чайник.
— Сегодня пришли ответы из колледжей, — сказала я.
Он выключил кран и оглянулся:
— Неужто сегодня?
— Ага. Я поступила в Тринити. Занятия со следующей недели.
Дядя, кажется, расстроился. Помедлив, он взял меня за плечи и вздохнул:
— Охренительно за тебя рад.
— Спасибо.
— На хрен чай. — Он отмахнулся. — На хрен чай, достану-ка я лучше виски.
Он стал копаться в шкафу. Тарелки задребезжали, башня мисок накренилась. Билли безуспешно пытался остановить коленом посудную лавину. Мне хотелось поднять осколки, чтобы занять руки, но тут он с победным видом встал, выудив из шкафа бутылку «Джеймесона».
— С днем рождения, Дебс!
— Спасибо.
Я приняла бутылку виски из его рук, будто лотерейный приз.
Мы оба смущенно умолкли. Проявлять инициативу не хотелось. Я ведь теперь взрослая. И ничего выпрашивать не собираюсь.
— Небо сегодня ясное, — наконец, сообщил он.
— И охренительный мороз, — добавила я.
— Если что, в шкафу есть грелка.
Билли потянулся к дверце в потолке, опустил раздвижную лестницу и потопал наверх в сапогах, волоча за собой спальник, точно сонный ребенок одеяло.
Я поставила чайник, чувствуя, как на меня таращится причудливое содержимое дядиного трейлера. Над кроватью висела деревянная модель аэроплана, на котором, как на качелях, сидел крошечный человечек с биноклем в руках. За французские усики мы окрестили его Пьером.
От горячей грелки рукам стало теплее. Я поднялась по лестнице, перешагивая через две ступеньки, и в лицо ударил ночной ветер. Точно на корабле. Забравшись в коконы спальников, мы улеглись на стальной оцинкованный лист, служивший кровлей жилищу Билли. Он был холодный и скользкий. Лежишь будто на льдине. Мы смотрели в небо так пристально, словно только сила наших взглядов и удерживала его на месте.
Вид, открывающийся с крыши трейлера, — единственное, что не уменьшается с годами. Нам было слышно, как хрустит трава под копытами коров. Они неспешно приближались и нюхали воздух, чтобы понять, что происходит. Я тоже втянула носом затхлый запах трейлера, исходящий от спальника. От Билли пахло табаком и соляркой. Рукава его джемпера свисали над шерстяными митенками. Колючая щетина топорщилась вокруг рта и тянулась по щекам до самых ушей, переходя в шевелюру.
— С тебя история, — сказал Билли.
— Нет настроения.
— Давай, — сказал он. — Я выберу звезду.
Я с напускным безразличием играла молнией спальника, потом заправила волосы за ухо и ждала, пока он укажет на какую-нибудь звезду.
— Полярную видишь?
— Где уж мне разглядеть самую яркую звезду на небе.
— Вообще-то самая яркая — Сириус.
— Ты сам говорил, что Полярная.
— Значит, я ошибался.
— Внезапненько!
— Ну так видишь? Я тебе ее показывал?
— Всего раз двести, только ты говорил, что она ярче всех.
— Она вторая по яркости.
— По-твоему, я должна различить вторую по яркости звезду?
— От нее мы ищем букву W
— Знаю-знаю: та, что кажется самой яркой... а на самом деле нет.
— Я просто уточняю — вдруг мы говорим о разных звездах. Ладно, на хрен! Видишь пять звезд рядом с ней, кособокой буквой W?
Прищурившись на небо, я попыталась соединить точки линиями. Раньше я притворялась, будто вижу то же, что и Билли. Терпеть не могу, когда стараешься изо всех сил и все равно ничего не получается. Для меня это как разбирать шрифт Брайля, только из огоньков, горящих за миллиарды миллиардов миль от нас. Их слишком много — просто невыносимо, когда такое скопище таращится на тебя в ответ.
Чем старше я становлюсь, тем больше стараюсь. Билли разделяет звезды на картинки и истории, и различать их становится проще. Буква W нашлась одной из первых.