Оля закрыла глаза.
И перед ее внутренним взглядом открылась чудная картина.
Тонкие, бледно-зеленые контуры очерчивали ее собственные руки, и тело зверька еле-еле заметно светилось бледно-зеленым. Во все стороны от него струились тонкие струйки этого сияния, а от носика шла словно бы толстая серебристо-серая лента. Эта лента уходила вверх, за пределы Олиного поля зрения, и колебалась так, будто это был ручеек, убегающий прямо от ноздрей и рта свинки куда-то в небытие.
Не шевеля ни одним мускулом, Оля вдруг поняла, что может схватить ручеек и заставить его бежать обратно. Нужно только… Только…
Оля сильнее зажмурилась и задержала дыхание. Всеми силами она пыталась «схватить» серебряный ручеек, но тот выскальзывал, не давался, с каждым мигом становясь все тоньше, все слабее.
Оля понимала, что времени совсем не осталось.
Стиснув зубы, она бормотала еле слышно:
— Ну давай же, давай!
И старалась, старалась изо всех сил! И вдруг ручеек из скользкого сделался мягким и податливым, и повинуясь Оле заструился обратно в свинку, наполняя тело серебряным светом.
Но каким-то чутьем Оля поняла — серебряного мало, нужен еще и зеленый. Но зеленый не уходил лентой — сияние исходило от тела, словно пар от горячей воды, и тут же растворялось, разлеталось в воздухе.
И Оля обратила внимание на свои руки. Ее собственное зеленое сияние было куда ярче тельца мертвого зверька. Оно струилось по ее коже, не покидая ее поверхности. И Оля поняла, что надо делать.
Еще одно странное усилие воли — и тонкие зеленые струйки отделились от ее пальцев и стали окутывать тельце свинки, наматываясь на него, словно нити на клубок. Один слой, второй… Оля почувствовала, как начинает кружиться голова, словно она забыла пообедать, но и не подумала остановиться. Минута, другая, слой за слоем… Головокружение все усиливалось, начали неметь ноги, звуки квартиры доносились глухо, словно через слой ваты…
Родители прибежали на странный шум в коридоре и нашли Олю, лежащую на полу — жутко бледную и с холодными руками. А возле ее ладоней сидела морская свинка и, блестя бусинками черных глаз, внимательно принюхивалась к людям.
— 21 ~
Ошеломленная всплывшими в памяти воспоминаниями, Оля несколько минут лежала, снова и снова прокручивая в мыслях тот вечер. До вмешательства мага она помнила только, как Сима заболела и как сама она слегла на несколько дней — как сказали родители, перенервничала. Но вскоре голоса магов проникли в ее сознание.
— Интересно. И кто потом упокоил зомби?
— Какого зомби? — Оля все еще не до конца соображала, что от нее хотят.
— Зомби этого зверька, конечно.
— Никакого зомби не было. Обычная морская свинка, живая. Она прожила еще четыре года. Родители решили, что у нее был инсульт и она просто отлежалась, а я получила из-за этого нервный срыв. Я проспала до вечера следующего дня, и потом еще неделю чувствовала ужасную слабость.
— Оля. — Виллард был серьезен, как никогда, даже его сексуальность будто бы исчезла. — Астра. Никто не может оживить существо после смерти. Можно вылечить, почти от любой болезни. Но оживить — невозможно. Некроманты поднимают тела, давая им часть своей жизненной силы. Но чужая жизненная сила не задерживается в мертвом теле, она вытекает из него, словно из дырявого ведра. И некроманту нужно снова и снова подпитывать поднятого зомби, иначе тот пойдет искать себе пропитание сам — и начнет убивать. Если ты подняла мертвого зверька — ты сделала зомби.
— Может, Оля не смогла его поднять, она же была ребенком. Сил, скорее всего, не хватило, родители, увидев, какое потрясение произвела смерть на дочь, просто купили новую морскую свинку, пока ты спала. Или же зомби получился очень слабым и упокоился сам… — Жаннет, как и Виллард, совершенно не верила в рассказанное Олей, и Оля поняла — если она не вмешается, их разговор уйдет не туда.
— Это была Сима. Моя морская свинка. Я оживила ее, и она прожила со мной еще четыре года. Неужели вы думаете, я бы не отличила Симу от какой-то другой свинки? Мы столько лет были вместе! Я знала все ее повадки, любимые фрукты, позы для сна, я знала все о ней! Я сразу же заметила бы подмену. Но подмены не было. Моя морская свинка ожила.
В комнате повисла тишина. Нарушил ее Виллард.