— Твоя рыженькая всё-таки дура. Такого парня упустила!
Мать согласно закивала, сообщая, что Северусу к лицу лётная форма, и смущая его тем самым ещё больше. Пришлось сослаться на необходимость перекурить и выйти на крыльцо. Во взгляде отца мелькнуло осуждение, но он промолчал.
Сумерки сгущались, и Северус, по привычке бросив взгляд на дом Эвансов, заметил огонёк в окне комнаты Лили. Воровато оглядевшись, Северус затушил сигарету и бросил камешек. Лили подошла к окну не сразу. Она прижимала к груди похожего на куклу ребёнка и очень обрадовалась, узнав Северуса. Ни на мгновение не задумавшись, она открыла окно и намекающе приподняла бровь. Совсем как в старые времена!
Убедившись, что на улице никого нет — всё-таки теперь Лили замужняя леди! — Северус начал карабкаться по стене, забираясь в окно. Он подтянулся на руках и уселся на подоконнике, свешивая ноги на улицу.
— Сев! Как я рада тебя видеть! — просияла Лили. — Заходи!
Её коротко остриженные волосы торчали в разные стороны, совсем как в детстве, и Северус невольно залюбовался.
— Давай быстрее, ребёнка мне простудишь!
Она затянула Северуса в комнату и закрыла окно. После чего уселась на узкую кровать и, покачивая ребёнка, потребовала:
— Рассказывай!
Если забыть о том, что она замужем, у неё ребёнок, да и сам Северус далеко ушёл от желания жениться на подруге, то всё было совершенно как раньше. Лили морщила нос, сдерживая смех, но потом всё-таки весело засмеялась и разбудила ребёнка. Он сразу же недовольно скривился, явно собираясь плакать, но Лили ловко развернула его, показывая Северуса:
— Знакомься, Сев, это Гарри. Гарри Поттер.
Маленький Гарри забавно таращил на Северуса глаза, такие же зелёные, как у Лили, и пускал пузыри.
— У него зубы режутся, — деловито пояснила Лили. — Хочешь подержать?
Северус не хотел. Он знал, что маленькие дети беспрестанно писаются, пускают слюни и при этом ничего не понимают, но обижать отказом подругу не хотелось.
— Хочу.
Лили усадила Гарри ему на колени, показала, как качать его ногой, и с удовольствием потянулась.
— Не представляешь, как болит спина, — пожаловалась она. — Гораздо сильнее, чем после недельного лётного марафона.
В её голосе было столько грусти, что Северус не сдержался и полез не в своё дело:
— Хочешь вернуться?
— Очень, — Лили вздохнула. — Я люблю Гарри, я понимаю, что я ему нужна, но… если бы ты знал, как я скучаю по Джею… и по полётам. И тогда я не могу осуждать Бель.
— За что?
Лили наморщила нос:
— Не важно. И знаешь…
Договорить она не успела, потому что дверь в комнату распахнулась, и на пороге появилась Петунья, чей вздорный характер Северус помнил с детства. Она была на год старше Лили и считала это основанием постоянно совать нос в дела сестры.
— Ага! Я так и знала. Подумать только, какая идиллия! — Петунья пылала праведным гневом. — Только законный муж за порог, этот уже нарисовался. В окно, как всегда!
— Петти…
— Помолчала бы! — одёрнула Лили сестра. — Значит, старая любовь не ржавеет? И давно этот по окнам лазает? Позор-то какой! Бедный Гарри, мало того, что растёт — отца не видит, так ещё и мать загуляла.
— Петунья, уймись! — начал Северус.
— А ты бы молчал! Ходил, ходил, а как дело к женитьбе пошло — сбежал! Опозорил девушку! Не мудрено, что она пошла по рукам! В Лондоне помыкалась и вернулась на сносях. Думаете, я ничего не вижу? Или это твой сынок, а, Снейп?
— Заткнись!
Северус был знаком с крутым нравом подруги, но никогда не видел её в таком бешенстве. Казалось, что сейчас она, как кошка, вцепится в лицо Петунье, не ограничившись самыми страшными обвинениями. Северус знать не знал ни Вернона, ни Дадли, но теперь даже знакомиться с ними бы не захотел. Он лишь сильнее прижал к себе Гарри, который, казалось, раздумывал, реветь или нет, а потом вдруг почувствовал, как стало тепло. Вот ведь!
— Лили, он описался! На меня!
Именно в этот момент подруге удалось вытолкать сестру из комнаты, и она повернулась к Северусу. Раскрасневшаяся, похожая на валькирию, она упёрлась руками в бока и гневно сдула со лба прилипший медно-золотой локон:
— И что? Подумаешь! Зато ты точно будешь гулять на его свадьбе!
Спорить Северус не стал. Во-первых, бесполезно, а во-вторых, уже ничего не изменить. Он передал расплакавшегося ребёнка Лили и, пообещав ещё заходить, полез в окно, запоздало думая, что выходить через дверь было бы гораздо приличнее.
Гулять на свадьбе младшего Поттера он точно не собирался, но намоченные им форменные брюки требовали внимания. Помогла мать, впервые не упрекнув за испорченную одежду.
Отпуск пролетел быстро и запомнился долгими вечерними разговорами с отцом. Северусу казалось, что они за всю жизнь столько не говорили, и если поначалу он ограничивался односложными ответами, то потом и его прорвало. Началось всё с вопроса, который уже набил оскомину: «Будет ли война с Германией, и как скоро?»
— Будет. Мы готовимся, но пока мы отстаём. Нам не хватает самолётов, нам не хватает пилотов, но мы будем драться.
— Ты уверен?
— Да.
— Но пишут же, что Германия нацелена в другую сторону. Есть ещё Франция…
— Когда она падёт, придёт наш черёд.
Северус и сам не заметил, как заговорил словами Малфоя, но они произвели на отца сильное впечатление. Он тяжело вздохнул и поинтересовался:
— У тебя закурить не будет?
Впервые они курили вдвоём на крыльце, молча разглядывая гаснувшее небо. И Северус вдруг понял, что отец впервые признавал его равным. Он и не думал, что это будет так приятно.
Северус трясся в поезде и жалел, что не договорился с Малфоем встретиться в Лондоне. Тогда дорога обратно не казалась бы такой долгой и унылой. Когда смотреть в окно надоело, Северус устроился поудобнее и закрыл глаза. Стук колёс навевал воспоминания. Встреча с Лили оказалась совсем не такой, как представлялось в Уике. И дело было даже не в Гарри, который навсегда встал между ними. Нет. Просто теперь было отчётливо ясно, что их пути разошлись и, наверное, даже навсегда. И Лили в этом точно была не виновата…
— Сев, ты такой…
— Смешной? — перебил Северус. — Говори, не стесняйся.
— Балбес, — Рей едва касался его кожи кончиками пальцев. — Красивый.
— Пф-ф, скажешь тоже.
— Вот я и говорю — балбес.
Северус никогда не задумывался о собственной внешности, но когда слышал в свой адрес «носатый урод», то бил обидчика, не задумываясь. А вот как реагировать, когда вроде бы хвалят? Но всегда можно было сменить тему разговора, и Рей сам показал самый лёгкий и приятный способ.
Поцелуи действовали и на самого Северуса, заставляя терять голову в предвкушении удовольствия, такого острого, что становилось больно, но отказаться от которого было невозможно. Они возились на кровати, поочерёдно оказываясь сверху, и одежда исчезала каким-то совершенно волшебным способом. Взгляд Рея неотвратимо терял осмысленность, и…
— Молодой человек, мне казалось, что вы собирались выходить в Инвернессе.
Северус непонимающе уставился на старую леди, которая трясла его руку.
— Что?
— Через две минуты мы прибываем в Инвернесс.
— Спасибо.
Северус мгновенно проснулся и поднялся, собираясь выходить, а его соседка хитро подмигнула:
— Девушка снилась, да?
— Почему это?
— У вас было такое лицо. Только любовные грёзы…
Он быстро попрощался и вышел. «Любовные грёзы»… знала бы она, что это за грёзы такие!
В Уик Северус вернулся, испытывая очень тёплые чувства. Наверное, так возвращаются домой, где тебя всегда ждут и тебе всегда рады. Первым делом он зашёл в столовую, которая за неимением альтернативы играла роль клуба. Там всегда было шумно и можно было узнать последние новости. Сейчас, к примеру, обсуждали решение командования оснастить их авиастанцию новыми самолётами, и никто не мог сказать какими. Мнения разделились: большинство выступали за «Спитфайры», но зато любители «Харрикейнов» кричали громче, доказывая, что те проще и надёжнее в бою. А ещё Северус узнал, что их авиастанцию решили укрепить за счёт эскадрильи Берегового командования. Новость была отличная, но пока было непонятно, где размещать пилотов. Да и в ангарах места было немного. Хотя, если планируется увеличить количество вылетов, в том числе и ночных…