— Очевидно, мистер Малфой, — продолжил Северус, протягивая Драко руку.
— Рад знакомству, сэр.
Люциус искоса наблюдал за Северусом, отмечая, с какой серьёзностью тот отнёсся к этому знакомству. Драко и Нарциссу ему приходилось видеть и раньше, но издалека, и они ни разу не общались. Северус явно старался произвести выгодное впечатление, и оттого держался ужасно скованно. Он даже спину держал так ровно, будто ему вставили в позвоночник стальной штырь. Драко же, наоборот, словно забыл о своей застенчивости — а может, это общение с местными ребятами вызвало такой эффект, — он касался руки Северуса, привлекая его внимание, и рассказывал ему о своей коллекции самолётов, сетуя, что не может никак показать. При этом он так выразительно смотрел на Люциуса, что пришлось его успокоить:
— Драко, мистер Снейп сегодня приглашён к нам на обед.
Лицо Северуса отразило всю гамму эмоций, от недоверия до растерянности, прежде чем он пробормотал:
— Но я не готов…
— Не знал, что для визита к другу нужна особая подготовка, — улыбнулся Люциус. — К тому же мне нужна твоя помощь.
Эти слова всегда оказывали на Снейпа магическое действие. Он сразу же забыл о своём стеснении и, выслушав, в чём дело, помог найти обрезок листа железа, лишь поговорив с техником в ангаре, где стояли самолёты. Правда, уйти оттуда быстро не получилось — Драко так жадно разглядывал «Спитфайры», что Северус предложил ему забраться в кабину, не дожидаясь одобрения Люциуса.
Глядя на то, как Северус помогает Драко усесться на место пилота, Люциус вдруг подумал о возможности собственной гибели и о том, что его сыну тогда понадобится защита, которую может дать Снейп. Всё-таки одиннадцать лет для ребёнка — это так мало…
— Люциус, скажи, что стрельба не отвлекает от управления самолётом, а то Драко мне не верит.
— Мне кажется, что моему боевому товарищу можно доверять точно так же, как и мне.
Кто бы что ни говорил, а такая искренняя реакция Северуса подкупала, и эту его черту заметил ещё Мальсибер. И был прав: «искренний и умеет любить» — лучше и не скажешь. Это воспоминание заставило сердце Люциуса сжаться от болезненного укола собственной вины. Пришлось напомнить себе, что некоторая информация таит в себе угрозу благополучию, а дважды переходить дорогу Риддлу — смертельно опасно. В конце концов, время всё расставит по своим местам, если, конечно, оно у них у всех будет. А если не будет, то и жалеть не о чем.
От самолётов Драко отходил, не скрывая сожаления, заявив, что непременно станет летчиком, как papa и мистер Снейп. Возражать Люциус не собирался — к тому времени, как сын вырастет, его интересы поменяются не один раз. Помнится, сам Люциус очень веселил приятелей отца своими сообщениями о том, что непременно станет директором банка или, на худой конец, его хозяином.
Северус сам донёс кусок железного листа, не доверив это ни Люциусу, ни тем более Драко, и сам проследил за тем, как Дин приколотил его к узкой деревянной двери. Каменную кладку Снейп тоже одобрил, и Люциусу стало спокойнее, хотя от случайностей всё же никто не застрахован.
Нарцисса разглядывала Северуса исподтишка, явно уже успев составить о нём мнение из рассказов новой подруги. Люциус решил расспросить её о наблюдениях после, а пока позволил знакомству идти своим чередом, чему немало способствовал Драко. Слова о «боевом товарище» произвели на него огромное впечатление, и он очень старался представить своего нового знакомого в самом выгодном свете. Хотя, конечно, утверждение, что Северус отлично музицирует и поёт, явно было лишним.
— И на каком же инструменте вы играете? — заинтересовалась Нарцисса.
— На волынке, — уши Северуса предательски покраснели, но больше он ничем себя не выдал. — Люблю старинные баллады.
— Какая жалость, что у меня нет волынки, но на чердаке дома Добби нашёл банджо в неплохом состоянии…
— Нет, мадам! На банджо я не умею.
— А ведь у вас такие музыкальные пальцы. Может, попробуете?
— Нет. Это противоречит моим убеждениям, — Северус прикусил губу и добавил: — И пою я только тогда, когда играет волынка. Так привык.
Нарцисса, как истинная леди, не стала настаивать и подвергать гостя ещё большему смущению. Вместо этого она улыбнулась и, предложив чаю, продолжила:
— Лили Поттер очень тепло отзывалась о вас…
Но разговор оборвал появившийся на пороге Добби:
— Мистер Малфой, к вам какой-то человек. В форме.
Человеком оказался флайт-сержант Смит, который, не успев перевести сбившееся дыханье, прохрипел:
— Флайт-лейтенант Малфой, пайлот-офицер Снейп, тревога! Срочный вылет.
***
Как и предполагал Люциус, срочного вылета не было. Зато было построение, на которое они с Северусом едва не опоздали. Маккензи неторопливо расхаживал перед строем, и его негромкий голос отлично слышали все. Скуадрон лидер казался бесконечно уставшим, но отнюдь не сломленным.
— С этого дня об отдыхе можете забыть. Эскадрилью не покидать. От своих машин далеко не отходить. Наша тринадцатая авиагруппа будет патрулировать северную часть побережья, но так как основной удар ожидается на юге, будьте готовы выступить силами резерва. Сейчас же наша задача — охрана промышленных центров Средней Англии.
Это было более чем разумно. «Дорнье», как показала практика, оказались достаточно уязвимы, а сопровождающие их сто девятые «Мессершмитты» — достойными противниками.
— Командованию стало известно о готовящемся массированном авиаударе, но какие формы он примет, остаётся лишь гадать. Однако мы готовы сделать все, что в наших силах. Подготовка велась тщательно. Радиолокационные станции, системы слежения и оповещения, при условии нормального положения дел, должны обеспечить нашим истребителям большое превосходство над противником.
Маккензи говорил чистую правду, и Люциус прекрасно понимал, что за вопросы терзают командира. Подготовка велась по всем направлениям и казалась грандиозной. Вот только хватит ли этого? Сейчас Истребительное командование могло лишь следить за развитием ситуации, ждать и надеяться. Перспектива не из приятных. Маккензи остановился перед строем и продолжил:
— Наша система раннего обнаружения значительно снижает вероятность неожиданного и разрушительного нападения с воздуха. То есть был нейтрализован именно тот фактор, которым Люфтваффе удачно пользовались во время французской кампании. Кроме того, отсутствие наземной угрозы нашим авиастанциям и безопасность наших военно-воздушных баз означает, что достаточно обеспечено одно из главных требований успешного ведения войны.
Люциус мог оценить справедливость этих слов, потому что слишком хорошо помнил, как донимала всех меняющаяся наземная расстановка сил, когда при возвращении на базу можно было попасть в плен лишь потому, что она оказывалась захваченной.
— К тому же, — продолжил Маккензи, — в отличие от всех предыдущих кампаний, где основной задачей Люфтваффе была поддержка атаки сухопутных войск с воздуха, теперь немецким ВВС предстоит выступить в роли стратегических сил. А к такому они не подготовлены ни морально, ни материально. Не будем забывать, что в их распоряжении нет ни соответствующих самолетов, ни нужного количества обученных пилотов.
С обученными пилотами беда была и в Королевских ВВС. Слишком многие пришли в авиацию недавно и просто не успели набрать нужного опыта. А это могло стоить слишком дорого.
Первой линией обороны Британии служили восемнадцать радиолокационных станций высотного контроля, располагавшихся на побережье Южной и Восточной Англии. Они обнаруживали подлетающие цели на средних и больших высотах на расстоянии до двухсот километров, однако часто ошибались, определяя их количество и высоту полета. Против низколетящих самолетов эти станции были малоэффективны, и для того, чтобы восполнить недостатки коротковолновых радаров, были задействованы станции контроля за низкими высотами, что дало возможность следить за воздушным пространством на дистанции от двухсот метров до семидесяти километров, исключая высотные цели.