А ещё в беседке можно было курить, не опасаясь вызвать гневную отповедь лечащего врача, возомнившего, что это наносит невосполнимый вред здоровью. Будто истрёпанные нервы лучше.
— Люциус, привет!
Беллатрикс появилась внезапно, как, впрочем, и всегда, обрадовав Люциуса как никто другой. Даже её нарочитая фамильярность и резковатый тон не злили, а казались бальзамом для истерзанной неизвестностью души.
— Бель, рад вас видеть!
— Давай попроще, Люциус. Если ещё и с тобой быть вежливой… — Беллатрикс поморщилась и потянулась к пачке сигарет. — Дай закурить.
Просьба шокировала Люциуса настолько, что он не стал возражать. Тем более что совершенно не хотел задеть свояченицу, чей нрав и в лучшие времена не отличался сдержанностью. Она умело затянулась и, усевшись на перила беседки, принялась болтать ногами.
— Как же я всегда любила летать, Люциус, — голос Беллатрикс казался глухим и был почти неузнаваемым. — Полёты для меня были чудом, феерией, мечтой, — она глубоко затянулась и выпустила дым тонкой струйкой. — Это даже лучше, чем любовь, Люциус.
Удивительно, но как раз это Люциус и мог понять. С лёгкостью. Он никогда не думал о Беллатрикс в таком ключе, и уж точно не хотел замечать её похожести с собой и с Северусом, да даже с тем же Блэком, привычно считая её существом другого порядка, не то чтобы лучше или хуже, просто другой. И признав эту общность, стало гораздо легче признать в ней лётчика, равного себе.
— Что-то случилось, Бель?
— Ох, Люци, — она вздохнула и зажмурилась. — Мы совершаем в день по пять вылетов. В нашем подразделении уже тридцать восемь человек, и мы не единственные, кто перегоняет самолёты.
— Вы молодцы, — решил поддержать её Люциус.
Беллатрикс только нервно дёрнула плечом и снова затянулась.
— Понимаешь, мы пригоняем машины туда, где их не хватает… после недавних боёв. И на новые машины садятся новые лётчики, ты это понимаешь? Совсем мальчики, которые не умеют толком ничего, а идут в бой… и мы снова летим туда! И снова, и снова… Люциус, это страшно прилетать на знакомую авиастанцию, где не осталось ни одного знакомого лица… особенно это заметно в одиннадцатой авиагруппе.
Люциусу вдруг стало страшно. А вдруг, пока он здесь лежит, и в его эскадрилье сменится состав? А что если этот «кто-то» придёт на место Северуса?
— Ты не представляешь, что со мной было, когда я не увидела тебя!
— А Северус? Он был на месте?
— Да. Как раз вернулся. В одном звене с Поттером и Блэком. А тебя не было, Люци, — Беллатрикс ещё раз затянулась и запрокинула голову, явно сдерживая слёзы. — И я вдруг подумала…
Что она подумала, можно было и не говорить — эти мысли Люциуса терзали не меньше. А Беллатрикс отбросила в сторону докуренную сигарету и потянулась за следующей. Её красивые пальцы с безупречным когда-то маникюром дрожали.
— Прости меня… нервы совсем ни к чёрту.
Повинуясь порыву, Люциус встал с ней рядом и обнял за плечи, пытаясь утешить. Почему-то ему никогда даже в голову не приходило, что Беллатрикс может быть слабой и нуждаться в защите. А она благодарно потёрлась щекой о воротник его куртки и продолжила:
— Я всегда должна была доказывать свою состоятельность. То, что я не хуже, что я могу справляться с перегрузками, и что я летаю получше многих, но теперь… теперь я получаю то, к чему стремилась. Меня признали, Люциус! Но мне это не надо, понимаешь?!
— Бель, тебе не надо ничего доказывать…
Но Беллатрикс не дала Люциусу договорить:
— Мне ничего не надо! В Дебдене за мной пытался ухаживать один мальчик. Совсем юный, после авиашколы. Он даже попытался меня поцеловать… но ведь я не такая! — Бель невесело рассмеялась. — А в следующий раз я пригнала в Дебден «Харрикейн» вместо одного сбитого. Догадаешься, чьего? Над Лондоном его самолёт загорелся, а он не сумел открыть фонарь, чтобы выпрыгнуть. И ведь он мне даже никто, но почему так больно?
Люциус мог бы сказать, что терять всегда больно, и о том, что война — это страшно, и постоянное ожидание потери пугает больше, чем собственная смерть. Но Бель знала это и сама, поэтому он решил сменить тему:
— Бель, а как давно ты встречала Тома Риддла?
Беллатрикс долго молчала, а потом устало взглянула на Люциуса:
— Ты знаешь, что он разошёлся с супругой?
— После того, как он разошёлся с Мосли, этого следовало ожидать, но не забывай о его слабости.
Беллатрикс сердито дёрнула плечом:
— Я помню всё.
— И зачем это тебе, Бель? Тот мальчик всё равно…
— Я была с Томом, когда он думал, что потерял его, — перебила Беллатрикс, — и именно я помогла ему пережить эту потерю.
— Но ведь после выяснилось, что мальчик жив.
— Да. И что? — Беллатрикс с вызовом взглянула на Люциуса. — Мне нужен Том.
— Иногда ты напоминаешь девочку, которая хочет луну. Но сколько бы она капризно ни надувала губки…
— Люци, тебе не к лицу эта пошлость.
Люциус вздохнул. Он не любил лезть в чужие дела, потому что ничем хорошим это никогда не заканчивалось, но Беллатрикс была слишком «своя», чтобы не попытаться.
— Бель, у тебя был шанс его удержать.
Она взглянула на него так, будто он её ударил.
— Том не тот человек, которого можно удержать пелёнками и сопливыми носами.
— И ты не хотела терять свободу, — в тон продолжил Люциус.
— Да! — Беллатрикс вздёрнула подбородок. — Потому что это ничего бы не изменило. И не стоит читать мне проповедь.
Люциус и не собирался. Но узнать про Риддла ему было жизненно необходимо, потому что их последняя встреча в Лондоне прошла очень напряжённо и закончилась едва ли не взаимными проклятьями. Тогда по какой-то одному ему понятной логике Риддл назначил виновником за гибель своего «племянника» Северуса и требовал сатисфакции. Люциус очень серьёзно отнёсся к этому факту, потому что слишком хорошо знал людей подобного типа — ничего не забывающих и не умеющих прощать. Кроме того, Люциус не сомневался, что Риддл мог годами ждать подходящего времени для мести.
— Бель, так как давно вы с ним встречались?
— Позавчера.
— И где он сейчас?
— В Аксбридже.
— Там базируется одиннадцатая авиагруппа.
— Именно. Том начальник её штаба.
— Но каким образом?! Он же был далёк от авиации.
Бель взглянула на Люциуса немного свысока.
— Он выпускник Королевской военной академии в Сандхерсте и был кадровым военным. Поверь мне, он прекрасный стратег и тактик.
В это-то как раз верилось очень легко. Более того, Люциус не сомневался, что Риддл сделает неплохую карьеру, а стало быть, и его перевод в Генеральный штаб не за горами.
— Твоё восхищение я понимаю, но ты не думаешь о том, что для него…
— Я всего лишь замена большой и светлой любви? — лицо Беллатрикс исказила дикая усмешка.
— Скорее уж болезненной страсти.
— Нет, Люци… у Тома был выбор между Африкой и Аксбриджем.
— Думаешь, он выбрал тебя?
— Он выбрал Аксбридж. Нельзя войти дважды в одну реку.
— А что его мальчик?
— Всё там же. Служит в Египте. Уже флэг-офицер. Говорят, очень удачлив.
Спорить Люциус не стал, а в душе затеплилась надежда, что Риддл забудет о мести. К тому же, если он и впрямь остановил свой выбор на Беллатрикс, то они с ним почти породнились. Если, конечно, она не выдаёт за действительность свои мечты. Хотя она всегда была реалисткой и се6я не жалела…
Беллатрикс выговорилась, и ей явно стало легче. Даже улыбка у неё стала почти нежной. И было гораздо проще разглядеть её сходство с Нарциссой. Беллатрикс немного помолчала, а потом засобиралась на авиастанцию — пусть она намного свободнее распоряжалась своим временем, чем тот же Северус, всё-таки она была на службе.