— Да ничего не будет! — Лили устало улыбнулась. — Я уже устала всем это повторять. Бель вон сколько летает, и ничего. Не жалуется.
Северус не мог себе даже представить жалующуюся Беллатрикс, а потому и не нашёлся с ответом, тем более, что Лили продолжила, как бы между прочим:
— Я, в общем-то, позвала тебя для того, чтобы попрощаться.
— Как?
— Ну да. Послезавтра мы с Гарри уезжаем в Коукворт, а оттуда я одна — в Аксбридж.
— Так быстро?
— А чего тянуть-то? — впервые за разговор улыбнулась Лили.
— Лилс, но всё-таки — зачем?
— Зачем? — Лили ласково потрепала Северуса по руке. — Потому что я не могу иначе. Потому что есть небо, и оно огромное. Потому что в нём у меня всегда будет Джей.
— А Гарри? — спросить про себя у него не повернулся язык.
— А к нему я всегда буду возвращаться. Чего бы мне это ни стоило.
Северусу стало не по себе. Но когда ему удавалось остановить Лили, если она уже всё для себя решила?
Люциус встретил Северуса у ангара, словно ждал. Он молча протянул сигареты и щёлкнул зажигалкой.
— Лили вступила в АТА, — пробормотал Северус. — Послезавтра уезжает. Ты знал?
— Да, — Люциус кивнул и тоже закурил. — Мне казалось, что у меня получится её отговорить.
Северус покачал головой. Он слишком хорошо знал подругу.
— Если бы… она ни с кем не советуется, принимая решения, и если уж что-то решила…
— Это я понял. Она сказала Нарциссе, когда уже получила ответ из АТА, — Люциус устало потёр переносицу. — В этом они очень похожи с Бель.
Северусу хотелось возразить, что у Бель не было ребёнка, и вообще она никого не теряла, но только махнул рукой. В конце концов, что он про неё знал? Хотя вот про Люциуса он знал гораздо больше, но всё равно временами не мог его понять, что частенько приводило к неловким моментам. Хорошо, что Люциус не придавал им большого значения.
***
«Цирковые представления» закончились ещё в ноябре прошлого года, после того, как командование, наконец, признало изменение условий игры. Именно с тех пор и началось стремительное увеличение числа легких бомбардировщиков. Кроме того, на вооружение британских частей были приняты самолеты «Бостон», разработанные американской корпорацией «Дуглас». Эти машины несли большую бомбовую нагрузку, чем «Бленхеймы», и их скорость была гораздо выше. Медленно, но неотвратимо налеты становились все мощнее и наносили уже ощутимый вред экономике врага.
Изменились и методы проведения атак. Теперь бомбардировщики и истребители сопровождения пересекали Ла-Манш на малой высоте, вне поля видимости немецких радаров. И только достигнув побережья Франции, они набирали высоту. Отныне немецкие истребители не могли взлетать тогда, когда им это было удобно, и не успевали занять выгодную позицию для нападения — «Спитфайры» чаще всего уже находились выше.
Блэк так и не вернулся в эскадрилью. После своего фееричного тарана он три месяца пролежал в госпитале, а затем переквалифицировался в инструктора авиашколы. Он прислал очень лаконичное письмо Люциусу, в котором даже извинился за своё решение, только это не меняло того факта, что в тот день они потеряли обоих. Тогда Люциусу удалось заполучить в их группу Лонгботтома и Розье. В таком составе они продержались больше года.
Розье погиб девятнадцатого августа в небе над Дьеппом. Эта акция носила, в основном, разведывательный характер, так как требовалось выяснить, возможно ли захватить этот морской порт. Первым условием выполнения задачи было завоевание господства в воздухе. Поэтому Ли-Мэллори поднял в воздух все, что было в его распоряжении на тот момент, не побоявшись даже оголить систему ПВО Британии.
В небо подняли сорок восемь эскадрилий «Спитфайров», авиакрыло из трех эскадрилий «Тайфунов» и восемь эскадрилий «Харрикейнов». Командование RAF планировало создать над Дьеппом своеобразный «воздушный зонт». Однако практика показала, что такой зонт все равно оказался дырявым. Удалось добиться лишь временного господства в воздухе на крайне ограниченном участке фронта, заплатив за это слишком большую цену. Огонь зенитных установок оказался слишком плотным, и если в воздухе бой вёлся на равных, то поддержка с земли решила его исход. Потери Люфтваффе были вдвое меньше. Вдвое!
Терять было больно. За этот год Розье стал для Северуса Эваном, точно так же, как и Лонгботтом — Фрэнком, и уже казалось, что они знакомы не меньше десяти лет, а то и больше, и даже думать не хотелось, что кто-то его может заменить. Давно уже Северус не чувствовал себя настолько опустошённым. Даже два дня передышки, положенные после тяжёлых боёв, не вернули ему душевного равновесия. Первый день он просто отсыпался, а второй — лежал на кровати, разглядывая трещины в потолке. В голову лезли совершенно дурацкие мысли о тех, кого он уже потерял, и тех, кого может лишиться. Рей, Джеймс, теперь ещё Эван смотрели на него с этого дурацкого потолка — молодые, весёлые и совершенно живые… а сколько таких было?..
— Сев, привет! А чего это ты тут валяешься?
Северус едва не упал с кровати:
— Лили?! Но как?
— Я специально попросилась в этот рейс вместе с Бель и Алисой, — Лили довольно улыбнулась и, подперев плечом дверной косяк, задорно подмигнула. — Надо же нам знать, как наши мальчики?
Северус сел и растёр ладонями лицо, приходя в чувство.
— Эван погиб, — глухо сообщил он.
— Я знаю, — Лили вмиг оказалась рядом и взяла Северуса за руку. — У Бель есть возможность заглянуть в списки погибших. Она первым делом узнаёт о вас. Пойдём, Люциус всех приглашает к себе.
— Меня он не звал, — пробурчал Северус.
— Он попросил меня. Сказал, что только я смогу вытащить тебя из депрессии.
— Правда?
— Вру, конечно, — улыбнулась Лили. — Пойдём, у нас мало времени.
Северус умылся ледяной водой и пошёл с подругой, которая явно хотела его отвлечь, всю дорогу болтая о каких-то глупостях. Однако чем ближе они подходили к дому Люциуса, тем серьёзнее становилась Лили. Наконец она замолчала на полуслове, а потом и вовсе остановилась.
— Лилс, ты чего?
Лили закрыла глаза и покачала головой.
— Понимаешь, здесь я была сначала очень счастлива, а потом настолько же несчастна… а Гарри… что я скажу Драко, когда он про него спросит?
— Правду? — предположил Северус.
— О том, что я бросила ребёнка?
— Лилс, ты что такое говоришь?!
Лили горько усмехнулась:
— Думаешь, я не знаю, что говорят за моей спиной?!
О таком Северус просто никогда не задумывался и, наверное, правильно делал.
— Лилс, да наплюй ты на них!
— Обязательно, — Лили слегка толкнула его плечом. — А ты умеешь утешить.
— Обращайся, если что.
Но всё-таки Лили повеселела и в дом Малфоев входила уже с улыбкой. Нарцисса встретила её очень тепло, и Северусу стало немного неловко за свою тревогу. Зато Драко лишь вежливо поздоровался и продолжил разговор с Бель, а ведь раньше он всегда с удовольствием беседовал с Лили. Неужели, и правда, обиделся за Гарри? Нарцисса увлекла Лили на кухню, Фрэнк что-то горячо обсуждал с Алисой, не обращая ни на кого внимания, поэтому Северус и позвал Люциуса покурить. Почему-то в присутствии Нарциссы ему всегда хотелось оправдываться за такие невинные порывы.
Молчание было настолько уютным, что Северус от удовольствия прикрыл глаза. Всё-таки рядом с Люциусом комфортно было не только в бою.
— Тебя можно поздравить? — поинтересовался тот после пары затяжек.
— С чем? — насторожился Северус.
— Лили повеселела, — Люциус игриво подмигнул.
— Я здесь ни при чём, — пожал плечами Северус. — Мы просто друзья.
— Мне казалось, что она всегда тебе нравилась.
— Как друг, — с нажимом повторил Северус. — Дружба тоже очень сильное чувство.
— Тоже.
Северус взглянул на Люциуса, неожиданно ставшего очень серьёзным, и внезапно признался:
— Вот ты, к примеру, очень хороший друг.