Госпожа любит эмоции? Поэтому постоянно доводит меня до паники? Но при этом она не желает видеть истерику или слышать крики. Её наказания настолько жестоки, что доводят рабов до такого состояния? Но уточнить всё же надо:
- Какие эмоции предпочитает видеть госпожа? – леденея от своей наглости, спросил я. Я знаю, в доме было много женщин, которые, к примеру, любили видеть страх. Это было вполне понятно. Страх мужчины придаёт госпоже внутренней уверенности и силы. Но меня госпожа Фейяйна держала при себе именно по той причине, что я практически всегда был спокоен.
Женщина на моих коленях пожала плечами:
- Самые обычные. Радость, удовольствие, растерянность, заинтересованность, возбуждение. Короче, самые обыкновенные человеческие эмоции.
"Самые обычные эмоции… – другого мира", – горько усмехнулся я. Думаю, я ещё не раз и не два задам себе этот вопрос: – "Зачем меня купили?". С каждым её жестом, с каждым её словом я понимаю – ей не нужен РАБ.
Устало откинув голову на коробки, я практически беззвучно спросил, ужасаясь собственной наглости:
- Зачем Вы меня купили, госпожа?
Она пожала плечами:
- Для души, для секса, для приятной компании. Разве такие контракты ещё для чего-то заключают?
Для секса… ну хоть что-то понятное и знакомое. Но что значит – для души? Чем может быть приятна компания раба?
- Я... Я не понимаю Вас, госпожа! – Внутри будто лопнула долго натягиваемая струна, моя душа буквально кричала, слова вылетали непроизвольно, казалось, ещё немного, и я сорвусь на отчаянный крик: – Я ваш раб, госпожа! Я сделаю всё, что вы пожелаете! Но... но зачем вы так, госпожа?! – Матерь всего сущего, что я такое несу?!
Она посмотрела на меня как-то озадаченно:
- Тшшш. Я разве не говорила, что истерики не люблю. Сейчас пилота напугаешь, он свернёт куда-нибудь не туда. Завезёт нас в какой-нибудь необитаемый сугроб. – Она усмехнулась и погладила меня по щеке. – Давай, колись, что тебя так пугает?
В голове взрывалась сверхновая, хотелось одновременно и плакать, и смеяться, и лишь тепло руки госпожи удерживало меня от падения в бездну. Глаза в панике распахнулись, запоздало начало приходить некое осознание. Госпожа сказала, что не потерпит истерики, а я только что чуть не ослушался её приказа.
- Матерь…, простите, госпожа! – Я непроизвольно дернулся, машинально стараясь встать на колени, но напрягшееся тело женщины заставило меня застыть ледяной статуей. Она снова погладила меня по щеке. – Кай, я вопрос задала. Что тебя так пугает?
Ругая себя, на чем свет стоит, я постарался успокоить дыхание, погружая себя в состояние мезотранса. Похоже, чтобы снова не сорваться, это был единственный выход.
- Я виноват, госпожа, что заставил Вас волноваться, – как можно спокойнее, сквозь пелену, ответил я. – Я постараюсь вести себя так, как вы пожелаете, – хмурый взгляд госпожи говорил о том, что ответ ей не понравился. – Мой страх исходит лишь из моей глупости. Вы вполне вправе наказать меня за это. Мой страх – это… неопределенность, госпожа. Ваша манера речи, ваши действия слишком разнятся с тем, к чему я привык. Поэтому простите мне мою наглость, госпожа.
Она улыбнулась:
- Ты привыкнешь. Понятное дело, что другая планета, если ты ни разу никуда не ездил, очень сильно отличается и шокирует слегка. Это нормально! Просто в панику не впадай, а объясняй человеческим языком, что тебе не так.
Я промолчал, но, видимо, на этот раз от меня и не требовали ответа. Госпожа продолжила:
- Давай, я тебе расскажу, куда мы летим и как будем жить? Сейчас мы с тобой были в столице планеты Минеджа. Таких больших городов на ней не больше десятка, и только на этом материке, узлы торговли и транспорта, а на остальной территории разбросаны шахты. Планета очень богата природными ископаемыми. Я руковожу разработками на одной из таких шахт. Через несколько часов мы прибудем на мой рудник. Там я постоянно и живу. Там небольшой совсем посёлочек, меньше двадцати человек. – Чуть приостановившись и оглянувшись на меня, она продолжила тем же ровным тоном: – Это совсем север. Там много снега и холодно. Но ты привыкнешь быстро. У нас всегда сначала, когда новички приезжают, ходят и кутаются, а потом привыкают.
Тихий успокаивающий голос госпожи эхом разносился по стенам маленького корабля. Спокойный, уверенный, он приводил меня в относительно сносное состояние.
- Ты, главное, у меня там ребят не пугайся,– уже совсем весело добавила она. – Они все разные очень, но, вообще, хорошие.
- Спасибо, госпожа. – Шёпот на грани слышимости.
- За что спасибо?