Двери корабля открылись, опалив ярким светом глаза и… Тля! В лицо ударило чем-то колючим, холодным и мокрым, беспощадно вырывая меня из столь долго настраиваемого транса. Мурашки табунами забегали по спине, глаза заболели и заслезились, а я с отчаянием смотрел под ноги, на припорошенную снегом дорожку.
Госпожа что-то недовольно сказала, заставив меня еще больше сжаться, но глаза я поднимать не спешил. Краем сознания заметил кого-то третьего, накинувшего на плечи женщины теплый плащ и быстро сунувшего мне в руки какую-то тряпку. Мимолетный взгляд на раздраженно поджатые губы сопровождающей, и я накинул подобие тонкого халата на плечи. Бесформенный кусок холодной ткани помог мало, но теперь хотя бы мелкий колючий снег терзал только лицо и мокрые ноги.
Пытка длилась недолго, нас ожидала аэрошка, и вскоре госпожа привела меня в здание, где уже сидели другие женщины. Я сразу, с некоторым облегчением, повалился на пол, пряча слезящиеся от тающего снега глаза и покалывающее от холода лицо. Я очень надеялся, что меня хоть ненадолго оставят в покое.
Пока было время, я незаметно постарался обогреть заледеневшие кончики пальцев, растирая их друг о друга. На Венге до зимы было еще далеко, да и не была она настолько холодной. Хотя… возможно, и была. В доме безостановочно работали кондиционеры. А если и приходилось куда-то выходить, то такие «прогулки» не продолжались более 15-20 минут, да и одет я был намного теплее. Иногда госпожа Фейяйна брала меня с собой во время поездок к подругам из других домов. Но, опять же, пятьдесят метров по двору до аэрошки сложно назвать прогулкой. Да и не до мыслей о погоде мне тогда было, подруги госпожи не отличались таким же милосердием. Главное, чтобы такая погода не стояла на этой планете круглый год. Иначе я точно пожалею о своём единственном решении.
Оцарапавшие подбородок холодные женские пальцы и странный, непонятный приказ «Подтверди, что желаешь принадлежать новой госпоже!». Какое желание может быть у раба? Это надо мной так изощрённо попытались поиздеваться? Но, как бы абсурдно это не звучало, я пошел… выражать своё желание…
- Так, Кайлийо, ты понимаешь, что здесь сейчас происходит? – Пока я обдумывал, как будет лучше отреагировать на такой странный вопрос, госпожа потеряла терпение и рыкнула: - Отвечай, когда я спрашиваю!
- Я… не совсем, госпожа. – Стараясь, как можно сильнее, вжать голову в плечи, я надел привычную маску глупого зверика. Я действительно достаточно смутно осознавал, что именно от меня хотела эта женщина. Вряд ли она хочет дословный пересказ происходящего вокруг. А так, мой ответ можно трактовать по-разному, но он точно не является ложью. Я действительно не знаю, что происходит именно сейчас в этой комнате, и зачем меня хотят о чем-то спросить.
- Тебя отдают в собственность госпоже Кэрол Нейджери. – Значит, вот как зовут мою новую госпожу. - Она имеет право делать с тобой, что захочет, и ты не можешь ни пожаловаться на неё, ни даже рассказать кому-нибудь. Никакой защиты! – Это само собой разумеющееся, разве нет? - Она разве что убить и покалечить тебя не может! - А вот это очень важная информация, но, увы, пока я не совсем понимаю, можно ли ей доверять. - И если ты каким-либо образом от неё сбежишь, тебя посадят в тюрьму. А тюрьма, это по-настоящему страшно. – Бывают те, кто сбегал? Абсурдно, но примем к сведению. Знать бы ещё, что такое тюрьма. - Ты понимаешь всё это?
- Я раб моей госпожи, она в своём праве, - произнёс я. Стандартная фраза, вбиваемая в нас с самого детства. Но почему-то реакция женщины на неё кардинально отличалась от ожидаемой. Она еще больше нахмурилась и продолжила:
- Не важно, какой она кажется внешне. Она может одинаково оказаться как хорошей женщиной, так и жестокой садисткой. – То есть эта госпожа Найтайрийус не знакома с моей новой госпожой лично, и, скорее всего, является просто специалистом, занимающимся продажей рабов. - Хотя я, честно, не верю в хороших женщин, которые покупают себе рабов. – Абсурдная фраза. Здесь покупка рабов считается дурным тоном? А откуда берут себе наложников остальные? - Итак, ты действительно хочешь, чтобы тебя отдали этой женщине?
Меня второй раз в жизни спрашивают, чего я хочу? И второй раз в жизни я даю ответ, от которого зависит всё моё будущее. О Матерь Всего Сущего, пожалей старого раба!
- Я… хочу, - на выдохе, практически прошептал.
Когда мне протянули лист договора купли-продажи, (так я прочитал в первых его строках) то я, стараясь не показывать своего страха, подписал бумагу, как мог.