- Это он?
- Разумеется, это он, – я, как ни старалась, не смогла сдержать раздражения.
В документах, которые я предъявила точно имеется полное досье, где, в том числе, указаны данные обо всех имеющихся у меня официальных мужьях, с фотографиями в анфас, в профиль и со спины, в полный рост, без одежды. И зачем устраивать это дурацкое опознание?! Видимо, чувства мои отразились на лице, потому как чудище флегматично пояснило:
- Обязательная формальность.
Он вышел. Снова! Похоже, полагая, что я опять сама должна догадаться остаться мне с Ойлейном или пойти хвостом за этим страшным типом.
- С тобою мы позже поговорим, – прошипела я мужу и пошла догонять чудище.
- Так я могу все-таки узнать, что натворил мой муж? – спросила, когда мы вернулись в кабинет номер пять и уселись на свои места.
- Разумеется. Ему вменяется хулиганство и, возможно, сексуальное домогательство. Если вы утверждаете, что он вполне здоров, то такое обвинение обойдётся вам штрафом. Небольшим. Заявление на сексуальное домогательство женщина писать, в конце концов, передумала, так что только штраф.
- Женщина? Ойлейн сексуально домогался женщины?! Хулиганство?!
Вот большего бреда я в жизни не слышала:
- Ну, я бы скорее списал это на умственную отсталость, но раз вы не подтверждаете такое, придётся зафиксировать хулиганство. – Он достал один из листков из тонкой прозрачной папки и прочёл: «В десять сорок пять задержанный, Ойлейн Файкрайт, вошёл в продуктовый магазин по адресу Замковая улица 12. На вопрос продавщицы, гражданки Идюк, мужчина опустился на колени на пол и стал высказываться о продавщице в сексуальном ключе, предлагая сношение в извращённой форме. Гражданка Идюк сочла поведение задержанного оскорбительным и опасным и незамедлительно вызвала полицию».
Он отложил листок:
- Может, всё-таки напишем, что дурачок? Справок с вас никто не потребует.
Я, совсем потерявшись в происходящем, с сомнением произнесла:
- А что именно он там говорил – не написано?
Чудовище пожало плечами. После чего он так же неторопливо вытащил из папки другой листок и протянул мне:
- Записано с данных камер наблюдения.
Я пробежалась по тексту. Или я ничего не понимаю, или… всё сказанное моим мужем было – ну обычным самым. Он говорил этой женщине комплименты, покорно просил разрешения припасть к её ногам и молил помочь разобраться с ценами на товар. Как фразы о платье, которое очень идёт его хозяйке и подчёркивает грациозность фигуры, величие поступи и гипнотизм взгляда можно счесть хулиганством или сексуальным домогательством?! Или о бархатной коже? Эта ненормальная женщина не любит комплименты? Или здесь считается преступлением говорить женщине, что она красива и вызывает восхищение даже у мужчины уже имеющего госпожу? Бред какой-то!
Вздохнув, я отдала листок:
- Нет, мой муж абсолютно разумен. Сколько я должна буду заплатить?
Хотелось ещё добавить, что умственно отсталой в этой истории является, явно, та кундейка, что приняла обычную вежливость воспитанного мужчины за агрессию. Но, во избежание больших неприятностей, я прикусила язык и сухо произнесла:
- И, если возможно, давайте покончим с этим как можно быстрее.
Чудище понимающе так кивнуло и принялось заполнять следующие бумаги. Он монотонным голосом задавал вопросы по поводу моего места проживания на Минедже, дате прибытия и прочих бюрократических вещах:
- С какой целью вы прибыли на Минеджу? – так же заунывно прокаркал он. Похоже, вся эта процедура доставляла ему столько же удовольствия, сколько и мне.
- Я разыскиваю брата. Он подписал контракт на продажу на Минедже, но я хочу его найти. В нотариальной конторе и в агентстве, через которое оформлялся договор, мне уже отказались сообщить его адрес. Потребовали полицейский ордер. Так что я пробуду на планете ещё какое-то время, пока не решу этот вопрос.
- Разумеется, – так же монотонно согласился этот ужасный тип, не поднимая головы. – Они не обязаны вам ничего сообщать. Контракт на продажу? Имеется в виду контракт шлюхи-содержанки?
Я пожала плечами и произнесла совсем тихо:
- Я не знаю, как у вас тут это оформляется юридически.
Чудовище продолжало стучать костлявыми пальцами по клавишам.
- Он ваш родной брат?
- Нет, он сын родной сестры моей матери.
Чудовище всё в том же раздражающе медленном темпе, не поднимая на меня головы, отослало несколько листов на печать, потом проштамповало их какой-то штукой и протянуло мне.