Это вернуло их на землю.
— Прости, — пробормотал Тревис. — Я не хотел… заходить так далеко.
Он осторожно промассировал ее колено, потом склонился над ней, покрывая ее лицо и шею нежными поцелуями. Она закрыла глаза:
— Я сама виновата.
Он поцеловал ее ладонь.
— Теперь все будет по-другому.
От этих слов у нее перехватило дыхание.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы не должны больше притворяться. Я официально объявляю о наших отношениях.
— Что? — Бекка почувствовала себя так, словно ее окатили холодной водой. Она резко дернулась в объятиях Тревиса. — Ты с ума сошел!
Однако он продолжал крепко держать ее.
— Между нами что-то есть. Я никогда раньше не чувствовал такого желания, Бекка. Мне нужно понять, что происходит.
— Ты же сам сказал — желание, вот что это такое. Обыкновенная плотская страсть.
— Может быть, а может, и нет.
Она пристально взглянула ему в глаза:
— В нашем договоре не было речи о настоящих отношениях.
— Все изменилось.
— Это ты так думаешь!
Его глаза сузились, и она вдруг осознала, что он смотрит на нее прямо и серьезно, без привычной улыбки на лице. Перед ней был настоящий Тревис, Тревис без маски, и он говорил ей, что хочет ее любви. Эта мысль сделала ее беззащитной. Она почувствовала, что опять хочет коснуться его губ, прижаться к нему теснее, раствориться в том пламени, которое сжигало их обоих.
— Черт возьми, Бекка, ты же не хочешь сказать, будто ничего не чувствуешь? — Его голос зазвучал ниже, его пальцы нежно гладили ее шею. — Как бьется твое сердце! Ты ведь не станешь отрицать, что ответила на мой поцелуй?
Конечно, она не может сказать, что ничего не чувствует. Но разве она может признаться, какое волнение ее охватывает, стоит ему дотронуться до нее?
— Уже поздно, Тревис. Отпусти меня, пожалуйста. Давно пора спать.
Он выпустил ее из объятий и отодвинулся на водительское сиденье.
— Ладно, на сегодня прекратим спорить. Но не думай, что я это так оставлю.
Нахмурившись, Бекка нашла свою шляпу и жакет. События принимали непредвиденный оборот. И ее это пугало.
Глава седьмая
Вторник. Пятый заезд.
Бекка возвратилась в свой номер после обеда и еще с порога услышала тихий голос матери из гостиной. Джой сидела в своем любимом кресле с вышиваньем в руках и рассказывала двум старшим Иденам о тех давних временах, когда их дядя Тревис пас скот на ранчо «Серкл И» после смерти мистера Ларсона. Увидев дочь, она прервала рассказ:
— Как прошел показ мод, дорогая?
— Ой, мама, они заставили меня менять туалеты каждые две минуты! Я даже примерила свадебное платье.
Глаза миссис Ларсон радостно заблестели.
— Это хорошая примета! Как бы я хотела поскорее увидеть тебя в подвенечном наряде!
— Дядя Тревис сказал, что вы отведете нас в цирк, когда Сара проснется, — с надеждой произнес Мэтт.
Она растрепала его темные волосы:
— С удовольствием! Я знаю, тебе понравятся клоуны.
Мэтт покачал головой:
— Нет, я люблю гимнастов и дрессированных львов.
— Лично я предпочитаю клоунов, — важно заметил Джей-Джей.
— Я тоже. — Джой улыбнулась старшему из мальчиков.
— Пойду посмотрю, как Сара. — Бекка направилась было в комнату Алекс и Хэнка, но Мэтт остановил ее:
— Нет, она спит у дяди Тревиса. Она всегда спит в его комнате, когда он дома, потому что раньше она всегда приходила к нему прямо посреди ночи. Маме надоело с ней бороться, и она разрешила ей там оставаться.
— Ладно, — вздохнула Бекка. — Не думаю, что это хорошая привычка, но ничего не поделаешь.
Она решительно отворила дверь комнаты Тревиса, зная, что после обеда он должен был отправиться на собрание Союза профессиональных объездчиков быков. Они виделись утром, когда он привез ее на показ мод и на глазах у всех поцеловал на прощание, вызвав доброжелательные улыбки у одних женщин и завистливые взгляды у других, среди которых была и Черил-Энн. Он не стал ждать ее и поехал по своим делам. Они условились встретиться во второй половине дня и сводить детей в цирк.
Сара мирно спала на краешке огромной постели Тревиса. Присев рядом, Бекка поправила растрепавшиеся волосики девочки и получше укрыла ее простыней. Все дети Иденов были разными: Джей-Джей очень напоминал своего отца, Мэтт унаследовал беспокойный нрав Тревиса, а Сара была совсем особенной, ни на кого не похожей.