- Я и так уже устал, Мун. И что ты все время меня подгоняешь - моя-то мама, небось, домой не вернется! - Спаркс все же, собрав оставшиеся силенки, прибавил ходу и догнал ее; она почувствовала у себя на шее его горячее дыхание. - Как ты думаешь, медовую коврижку бабушка испечет?
- Ну конечно! - Мун споткнулась и чуть не упала. - Я видела, как она квашню доставала.
И они, словно пританцовывая на камнях, побежали дальше к сверкающему под полуденным солнцем заливу. Мун живо представила себе смуглое улыбающееся лицо матери - такой она видела ее в последний раз, три месяца назад: толстые, цвета сухого песка косы туго уложены вокруг головы и тщательно прикрыты темной вязаной шапкой; толстый свитер с высоким воротом, непромокаемые тяжелые сапоги и заправленные в них штаны - в таком наряде она почти ничем не отличалась от остальных рыбаков. Она в последний раз обняла и поцеловала детей, а лодка-катамаран покачивалась рядом, носом по ветру, дувшему с востока.
А сегодня мать возвращалась. Позже в деревенском зале все соберутся на праздник, будут танцевать и веселиться, а потом, уже глубоким вечером, Мун свернется у матери на коленях (хоть и стала слишком большой для таких нежностей), та крепко обнимет ее своими загрубелыми руками, и Мун сквозь слипающиеся ресницы будет следить за Спарксом - не уснет ли тот первым на коленях у бабушки. В очаге будут мирно потрескивать поленья, будет что-то шептать пламя, а волосы матери всегда пахнут морем.., и бабушка станет монотонно молиться Хозяйке, благодаря ее за то, что дочь благополучно вернулась домой...
Мун спрыгнула с каменной ограды на мягкий, золотисто-коричневый песок пляжа. Спаркс последовал за нею, тени их сплелись на песке в сверкающем свете полуденного солнца. Глядя только на паруса приближающихся к берегу рыбачьих лодок, Мун чуть не пролетела мимо какой-то незнакомой женщины, которая, казалось, ждала, пока дети подойдут ближе. Чуть не...
Спаркс наткнулся на девочку, когда та вдруг резко затормозила и остановилась как вкопанная.
- Смотреть надо, куда идешь, голова рыбья!
Вокруг их ног взвилось целое облако песка. Мун ухватилась за Спаркса, чтобы удержаться на ногах, и, вдруг очень рассердившись, что было сил тряхнула его. Он вырвался, возмущенный; забытая обоими сеть упала на песок; забыта была и деревня, и залив, и грядущая встреча с возвращающимися рыбаками.
Мун теребила край своего ставшего коротковатым свитера, просовывая пальцы между ржаво-красными петлями редкой вязки. Женщина, улыбаясь, глядела на них; ее овальное лицо, чуть тронутое загаром, словно светилось над откинутым капюшоном старенькой серой парки. Она была в толстых зимних штанах и неуклюжих башмаках, какие носили все островитяне. Однако сама явно не была уроженкой Летних островов...
- А ты.., а разве ты не прямо из моря вышла? - выдохнула наконец Мун. Спаркс сопел у нее за спиной.
Женщина рассмеялась; от ее смеха все отчуждение в один миг разлетелось вдребезги.
- Нет.., я не из моря. Я всего лишь приплыла с довольно далекого острова.
- А зачем? А кто ты? - Вопросы сыпались один за другим.
Вместо ответа женщина вытащила висевший у нее на шее медальон: колючий трилистник, похожий на пучок рыболовных крючков, посверкивающий загадочно и зловеще, точно глаз рептилии.
- Знаете, что это такое? - Она опустилась на одно колено, и черные косы упали ей на грудь. Дети придвинулись ближе, тараща глаза.
- Знак сивиллы?.. - смущенно прошептала Мун, краешком глаза заметив, что Спаркс тут же непроизвольно вцепился в собственный медальон. Но потом уже глаз не могла отвести от волшебного трилистника незнакомки, понимая теперь, почему темные глаза той словно бы видят сквозь глубины вечности. Предсказатели вообще - а женщин-предсказательниц здесь называли сивиллами - воспринимались островитянами как источник сверхъестественной мудрости; они считались избранными самой Хозяйкой благодаря неким своим особым качествам, проходили серьезную выучку, могли ответить на любой вопрос и даже встретиться с самой Богиней лицом к лицу.
Женщина кивнула.
- Верно. Меня зовут Клавалли, Голубой Камень, дочь Лета. - Она приложила ладони ко лбу. - Спрашивайте - я отвечу.
Они ни о чем не спросили; они были потрясены уже одним тем, что она непременно ответит - СМОЖЕТ ОТВЕТИТЬ! - на любой вопрос, какой только придет им в голову. Впрочем, возможно, сама Хозяйка станет отвечать устами Клавалли, пока та будет погружена в Транс.
- У вас нет вопросов? - Суровый тон вновь сменился добродушным. - Тогда раз уж вы такие всезнайки - расскажите-ка мне сами, кто вы такие.
- Я Мун, - проговорила Мун и выпалила свое полное имя:
- Мун, Покорительница Зари, дочь Лета!.. И я еще слишком мало знаю, чтобы задавать умные вопросы! - внезапно жалобно закончила она.
- Я знаю, о чем спросить! - Спаркс оттолкнул ее и вышел вперед, показывая свой медальон. - Что это такое?
- Ввод информации... - Клавалли взяла медальон двумя пальцами, слегка нахмурилась и что-то прошептала. Глаза ее сейчас были похожи на дымчатый хрусталь и смотрели как-то странно, ненаправленно, точно у лунатика; пальцы стиснули медальон Спаркса. - Знак Гегемонии - вписанный в окружность восьмиугольник - означает единство Харему и семи подчиняющихся ей миров... Такой медалью награждали за особую доблесть во времена восстания Киспаха... Надпись на ней гласит: "Сей гражданин обладает тем, к чему всем должно стремиться. Возлюбленному сыну нашей планеты Теммону Ашвини Сайрусу, 9.113.07". Надпись сделана на сандхи, государственном языке Харему и всей Гегемонии... Конец анализа... - Голова Клавалли сама собой склонилась на грудь, словно отягощенная невидимым бременем. Сивилла чуть качнулась, стоя на коленях, вздохнула и откинулась назад. - Ну, хорошо...
- Но что все это означает? - Спаркс озадаченно смотрел на надпись, забыв закрыть рот.
Клавалли покачала головой.
- Не знаю. Хозяйка всего лишь использует мои уста - Она говорит не со мной. Мы только передаточное звено, в этом суть нашей профессии, наше предназначение.
Губы Спаркса дрогнули.
- А эта Гегемония... - быстро проговорила Мун, - что она такое, Клавалли?
- Гегемония - это мир инопланетян! - Глаза Клавалли чуть расширились. Они сами так его называют. Так что медальон твой с другой планеты, а потому... Я никогда даже в Карбункуле не бывала. - Она снова посмотрела на медальон Спаркса. - Каким образом это к тебе попало - так далеко от Звездного порта и от столицы? - Она вскинула глаза, испытующе глядя на них обоих. - Вы ведь после прошлого Фестиваля родились, верно? Вашим матерям повезло - они привезли из Карбункула вас... И этот талисман тоже оттуда?
Спаркс кивнул, совершенно зачарованный логичностью этих догадок.
- Значит.., мой отец.., он не с островов? И даже не с Тиамат?
- Этого я тебе сказать не могу. - Клавалли поднялась с колен. Мун заметила, как по ее лицу пробежала тень странной озабоченности, когда она снова взглянула на Спаркса. - Но я точно знаю, что таких детей, как вы, благословляет Хозяйка. А как вы думаете, зачем я здесь?
Они дружно помотали головами.
- Вы знаете, кем хотите стать, когда вырастете?
- Мы хотим быть вместе, - не задумываясь ответила Мун.
Клавалли усмехнулась.
- Это хорошо! Ну а я проделала столь долгое путешествие по морю, чтобы рассказать молодым островитянам, что, став взрослыми, они могут служить Матери Моря не только в качестве рыбаков или крестьян. Можно приносить пользу своему народу и будучи предсказателями - как это делаю я, например. В некоторых это начало заложено от рождения и ждет лишь священного прикосновения Хозяйки, чтобы прорасти. Став взрослыми, вы оба, возможно, услышите Ее зов и отправитесь на Острова Избранных.
- О! - Мун слегка вздрогнула. - Мне кажется, я и сейчас Ее слышу! - Она прижала холодные ручонки к груди, словно пытаясь удержать готовое выпрыгнуть наружу сердце, где прорастало семя ее давней мечты.