Когда всё стихло, король накинул плащ и пошёл из своей комнаты к кормилице. Она уже давно никого не кормила, а просто жила во дворце. Ему нужно было заглянуть в её умные, старые, ясные глаза. Король приоткрыл дверь маленькой комнаты: кормилица пила кофе с феей Лио. Не сказав им ни слова, король сел на коня и ускакал в самую гущу леса. Там ему всегда легче думалось. Он и не знал, что много лет в гуще этого самого леса хорошо думалось и Сильфине. Тем временем, принц Мелеандр, отыскав Золушку со второй туфелькой, возвращался во дворец. Он был счастлив, но девушка вела себя странно. Улыбалась ему, но только очень вежливо. Когда они вошли во двор замка, и Пи сказал, что король куда-то выехал верхом, прелестные голубые глаза незнакомки наполнились слезами. Принц махнул музыкантам, они заиграли, а Пи предложил Золушке побыть её кавалером и погулять с нею в саду.
Сильфина шла с шутом по узкой дорожке среди кустов жасмина, а феи только успевали ловить её слезинки двумя руками, чтобы те не потекли по щекам. Это одно из обычных занятий фей, когда люди плачут. Даже "слепые".
Золушка села на траву. На ней было новое, подаренное феями с утра, голубое платье, вышитое цветами нежнейших оттенков. Вдруг эльфы стали кружиться в хороводе вокруг девушки и петь. А горбатенький шут Пи стал подпевать этой мелодии, хитро улыбаясь Сильфине. Она видела, как он щекотал фей и целовал эльфов и гномов, усевшихся рядом с ним и так на него похожих. Девушка улыбнулась, с доверием глядя на горбунка, а все остальные хихикали весёлую мелодию.
– Как зовут короля? – спросила шута девушка.
– Жоан, – ответил дурацкий мудрец, – дай руку.
Он вывел Сильфину на поляну за ивами, откуда открывался вид на дорогу, ведущую от леса. Девушка увидела всадника, который во весь опор мчался к замку. Сердце её застучало, как птица, рвущаяся из клетки. Она шагнула вперёд, протянула руки и звонко закричала вдаль:
– Жоан!..
– Боже, невероятно, – ахнула Гимнастка, – так Золушка полюбила короля?
– А он её, – сказал рыжий Ангелочек.
– А что такое – принц? – подумала вслух благородного вида деревянная Колдунья. – Какая ценность в слишком молодом мужчине? Он ещё пуст, как весеннее поле. Его сердце ещё не знает всех ценностей любви, чтобы отдать их.
– Молоденький парень – как зелёный помидор!
– И он, кажется, "слепой"?
– Похоже, его душа пока зачарована видимым миром. Возможно, когда-нибудь он очнётся, – сказал Пербакуль.
– А как?
– Я не знаю его судьбы, – продолжал Пербакуль, глядя на огонёк в фонарике, – я бы посоветовал ему заняться наукой и религией, чтобы соединить их. Тогда он выяснит, что мир устроен разумно, разнообразно и с любовью. Душа его освободится, обогатившись этими знаниями.
– Точно! – рявкнул сиплый Пират и бесшумно выстрелил из мушкета.
– Он выяснит, что без Любви невозможно жить, и тогда Она явится ему.
– Правильно. Пусть сначала узнает и полюбит мир. К нему вернутся настоящие сокровища, – согласно болтали куклы.
– Ребята, – проскрипел Пербакуль, – когда чувствуешь себя в тупике, надо начать всё сначала. Пожелаем Принцу, чтобы он уехал на какой-нибудь островок в море со старой кормилицей и попросил её ещё раз рассказать ему все сказки его детства!
Куклы засмеялись:
– Мы желаем этого всем людям!
Фонарик тоже смеялся, мерцая и трепеща, а потом горел ещё долго, пока в нём не кончилось масло. Куклы смотрели на огонь молча, и даже старый шкаф затаил дыхание, он чувствовал, что полон невидимым ласковым светом кукольной молитвы.
Гебо
Даже если куклы разговаривают, у них есть много непроизносимого.
И куклы хотят именно ЭТО вечно отдавать людям – блаженство Несказанного.
Мы, куклы, утверждаем, что нечаянно подслушанное – есть услышанное. Всё по закону порядочности. Мы просто висели на своих гвоздях, личиками к костру, вокруг которого собрались трое: хозяин нашего маленького театра на колёсах, наш Мастер, а также молодой акробат и юная дрессировщица – бродячие циркачи, подсевшие к нашему костру. Парочка всё время обнималась, в их цирковой повозке возились и сопели неведомые нам дрессированные животные, а за спиной своей хозяйки спала крупная собака, от которой нам был виден только клочкастый бок. Прекрасная циркачка уже успела с восторгом перещупать всю нашу труппу и после этого, усевшись рядом со своим акробатом, попросила у Мастера сказку.
– Давно…
– Когда?
– Во времена крестовых походов, сударыня. В маленьком замке, в горах, в небольшой зале, у огня барон Робер глядел на пламя.