— вспомнила я слова лейты и встала из кресла. Надеюсь, сцены ревности мне никто устраивать не станет.
Не устроил. Шел молча рядом, благо ширина коридора позволяла, и периодически косился в мою сторону. У номера русалки все так же молча остановился, убедился, что я зашла, и удалился. Отконвоировал, называется, видимо, чтобы по дороге ко мне инкуб не подошел.
— Вита, — ярко-красные пухлые губы Василины раздвинулись в довольной улыбке, — мне подарок прислали. Угощайся.
Подарок оказался стеклянной бутылкой, наполненной вишневой жидкостью.
— Вино? — я села на бортик, внимательно рассматривая бутылку. Высокая, пузатая. Если откроем, то напьемся до зеленых чертей.
— Оно самое. Друг из эльфийского княжества порталом переправил. Говорит, выдержка несколько лет, должно быть м-м-м-м…
— Сопьемся, — авторитетно заявила я, вспомнив, как на своей свадьбе выпила целых три бокала шампанского. Развезло меня тогда конкретно. До танца на столе не дошло только потому, что я уснула минут через десять после выпитого.
Сейчас пить я не хотела. Мало гостинице проблем, еще пьяной хозяйки она не видела.
Василина к моему отказу отнеслась с пониманием, попросила составить компанию хотя бы просто в качестве слушателя и организовать закуску. Она собиралась снимать стресс исконно народным способом.
— И ведь, гад такой, — привалившись к бортику напротив меня, пьяно вздыхала она уже через пятнадцать минут, цедя уже четвертый бокал вина и заедая его сырно-мясной нарезкой, — поначалу притворялся нормальным тритоном, аде… адевка…
— Адекватным, — подсказала я, переместив в комнату любимое кресло и сидя в нем.
— Вот! Ик! Им! Клялся в любви, ик. Обещал. Ик. На руках носить… Ик! И что? Ик! Не успела я, ик, к подружке, ик, на пару часиков, ик… А он уже… С кикиморой! Ты кикимор видела?
Я качнула головой. До кикимор я еще не дошла.
Василина взмахнула рукой. Я испугалась, что ее магия неадекватно отреагирует на уровень алкоголя в крови хозяйки, и тут случится мини-землетрясение. Но нет. Передо мной появилось нечто вроде голограммы — объемное изображение темнокожей красавицы с томным взглядом и надутым губами.
— Вот. Она. Стерва. Адель. Певичка. Он. Мне. С ней. Изменил…
На последнем слове Василина отключилась. Я задумчиво посмотрела сначала на голограмму, затем на храпевшую Василину, и приказала гостинице:
— Позови Париса.
Оборотень появился в комнате буквально сразу же.
— Она напилась и спит, — я кивнула на Василину. — Что делать? Она в воде не захлебнется?
Парис покачал головой:
— Вода для русалок дом родной. В этой стихии они могут прожить в любом состоянии.
Что ж, одной проблемой меньше.
Я поднялась из кресла, приказала гостинице убрать все лишнее и вернулась в кабинет в сопровождении Париса.
— То, что произошло вчера с Линой, и ваш совместный ответ семейной паре, — нравоучительно начал Парис, пока мы поднимались по мраморным ступенькам, — недопустимо в нормальной гостинице. Прошу вас учесть…
— Парис, извините, вы давно здесь работаете? — оборвала я его.
— Больше десяти лет.
— И все это время из-за любой проблемы обращались к действующей хозяйке?
А что вы все делали, когда гостиница стояла без хозяйки? Закрывались на ремонт? — насмешливо поинтересовалась я, вполглаза наблюдая за реакцией собеседника.
Он покраснел, и я поняла, что угадала.
— Пока хозяйка здесь я, в гостинице будут применяться те методы, которые я сочту нужными. Лейта сообщила, что… Парис, не бледнейте! Еще инфаркта мне тут не хватало.
— Вы… Слышите лейту?..
Я кивнула.
— Да, мне уже сказали, что во мне течет кровь первой хозяйки. Я о своей родне мало что знаю, так что все возможно.
На этом разговор был исчерпан. Парис с задумчивым видом дошел со мной до кабинета и отправился по своим делам.
Я уселась в кресло, с наслаждением почувствовав комфорт и уют. Кожаные спинка и подлокотники обнимали меня, словно руки любимого. «Дожили, — невесело хмыкнула я про себя, — вместо нормальных отношений сижу в кресле и представляю себе невесть что». Мысли перескочили на голограмму, увиденную в номере Василины. Кикимора меня впечатлила. Этакая экзотическая красавица, сошедшая с какого-нибудь глянцевого журнала. Тонкий стан, пышные формы, уверенность во взгляде. Адель, как назвала ее Василина, твердо знала, что ей нужно. Этакая роковая женщина. Ничего удивительного, что тритон попался в ее сети.
Я вспомнила Славку и мысленно скрутила фигу. Нет уж, назло ему и его новой пассии забуду о них как можно скорей. И стану счастлива здесь. А они там пусть живут, как хотят.