И голодные поцелуи оставались на горящих губах горьковатым привкусом пепла, знакомым и полузабытым одновременно.
Сирена, опьянённая шампанским, свободой и мужчиной, радовалась. Заново исследовала тело супруга, то, ластясь, прижималась кожа к коже, обнажённой, разгорячённой страстью и ожиданием, то легко скользила подушечками пальцев, ноготками и губами. Наслаждалась ответными ласками, прогибалась в пояснице, опираясь на заднюю часть спинки дивана, будто ненасытная суккуба пила обжигающие эмоции, свои и Арлеса, хмелела всё сильнее и от них, и от жара вокруг, и от ароматов хвои, корицы и имбиря. Она не нуждалась в человеческих наставлениях и ограничениях, её не пугала бездна, следившая пристально за каждым движением её. И, подчиняясь внезапному порыву, отстранилась на мгновение, улыбнулась дразняще и потянулась к мужу. Обхватила ладонью затылок, повернула голову так, чтобы открыть шею, и вонзила клыки в плоть.
Обычно сирены, подобно оборотням, кусали тех мужчин, что избирались в постоянные спутники жизни и мужья, ставя им свою метку, но Аиша, хоть порой и испытывала инстинктивное желание пометить Арлеса, всё же не считала нужным действительно кусать его. Метка символ собственности и предупреждающий знак для других сирен и оборотниц – этот мужчина занят, – однако её требовалось периодически обновлять, да и Арлес для Аиши не собственность, а именно супруг, равноправный партнёр и если вдруг, не приведи боги, конечно, муж решит изменить или чувства их остынут навсегда, то никакая метка не удержит его рядом. Так какой тогда в ней смысл, кроме следования древним традициям сирен?
Но сейчас желание это, мысль казались правильными, естественными. Почему бы и нет, в конце концов?
Арлес даже не вздрогнул, только застыл на секунду-другую, пока Аиша вновь не отстранилась. Облизнула губы, чувствуя металлический привкус на языке, посмотрела выжидающе на мужа. Арлес провёл ладонью по основанию шеи, стирая остатки крови, повернул голову в одну сторону, затем в другую. Ранки затянулись быстро, почти мгновенно, превратившись в два крошечных, едва заметных шрама. Через несколько месяцев и они пропадут, и едва ли Аиша станет обновлять метку…
Впрочем, разве это нынче важно?
Взгляд Арлеса задумчив, чуть удивлённый и каплю оценивающий, словно пытающийся понять значение случайного этого подарка. Молниеносное движение, и Аиша на диване, среди вышитых диванных подушек, сейчас больше мешающихся. Она спихнула локтём одну на пол и обняла нависшего над ней Арлеса, прижалась всем телом, принимая его. Поймала новый взгляд, пристальный, напряжённый, и позволила себе сделать шаг во тьму бездны.
Жаркой.
Густой. Тягучей, будто душистый летний мёд.
Обжигающей каждым прикосновением, каждым движением. Предвкушением, трепещущим в каждой клеточке их тел, растворяющихся друг в друге.
И бездна рассыпалась золотом искр под полуопущенными ресницами, сорвалась с губ длинным стоном, замерла яркой вспышкой наслаждения.
То ли с улицы, то ли из соседних дворов, а, может, отовсюду сразу доносились голоса, поздравляющие беспрестанно и желающие счастья в наступившем году, смех и треск хлопушек, по экрану телевизора кружилась кудрявая девушка в длинном платье, немо открывающая рот и водившая руками в такт песне. Потрескивал огонь в камине, и задорно подмигивала огоньками ёлка. Арлес шевельнулся осторожно, и Аиша попыталась передвинуться, освобождая, насколько возможно, место для мужа, – всё-таки для лежания вдвоём диван был узковат и неудобен. Арлес же перевернулся на спину и устроил жену на себе, обнял. Аиша положила голову на плечо супруга, растягивая момент тихой неги, удивляясь лениво и странной этой вспышке страсти, и поставленной метке.
– Не подумай, что я жалуюсь или что мне не понравилось, но что это было? – наконец спросила Аиша.
– Помимо очевидного? Не знаю, – ответил Арлес не сразу, и голос его был задумчив. – Я отправился в лес, проверил, как там Лин с подругами, убедился, что отец Флоранс с ними, а потом… возникло настойчивое желание поскорее вернуться домой. Как затмение нашло, надо, и всё. Ну, и ещё пара вполне конкретных мыслей появилась, – муж усмехнулся, без лишних слов поясняя, какого рода были те мысли, провёл ладонью вниз по спине. – И твоя реакция приятно впечатлила…