Пожелай.
Загадай.
И всё сбудется.
Да-да, конечно. Щелчок пальцами, взмах волшебной палочки доброй феи и весь мир у ваших ног. Ни один вид магии в реальном мире так не работает, это известно всем нелюдям и тем, кто хоть немного связан с настоящим колдовством.
Аиша тряхнула длинными светлыми волосами, пытаясь избавиться от назойливой мысли что-нибудь загадать. Зачем? Просто так. Всё равно ведь не сбудется.
Маленькая тайная мечта, в которой Аиша не желала признаваться даже самой себе. Бесполезная, несбыточная.
А о бесполезном да несбыточном мечтать не след – к чему, если всё равно так и останется хрупкой, зыбкой грёзой? Она, Аиша, давно уже не в том возрасте, когда наивно, всей душой верят, что стоит пожелать и всё сбудется непременно, словно в глупой песенке.
Но мимолётная мысль проскользнула-таки юркой золотой рыбкой и Аиша с досадой закусила нижнюю губу. И зачем об этом подумала?
Снежные вихри вдруг поднялись выше, окружили, переплетаясь в искрящейся белой карусели, и Аише показалось, будто силуэты склонили головы – если, конечно, у них были головы, – принимая её желание, а мир протяжно вздохнул, бросив горсть снежинок сирене в лицо. Аиша охнула, мотнула головой, заполошно взмахнула крыльями. Внизу неожиданно громко, резко хрупнул наст, выдавая присутствие постороннего, заставляя сердце глухо стукнуть в приступе паники. Аиша даже не приземлилась – упала камнем, судорожно пытаясь развернуться в воздухе. На смену ипостаси у сирен уходило буквально несколько секунд и на снег встали уже не птичьи ноги, но босые человеческие, тут же утонувшие в сугробе. Ступни обожгло холодом, по телу пробежала дрожь, а вокруг сразу сомкнулось кольцо рук, заключая в горячие, тесные объятия.
– Ты с ума сошла?!
Испугаться и запаниковать сильнее Аиша не успела, узнав горьковатый запах мужского парфюма. Вскинула голову, посмотрела удивлённо в обеспокоенное лицо супруга.
– Что ты здесь делаешь?
– Могу спросить тебя о том же, – Арлес на мгновение крепко прижал жену к себе, затем отстранился, расстегнул и снял куртку и набросил Аише на плечи.
– Я оставила записку, – там же, за рамой зеркала в холле.
Коротенькое послание просто на всякий случай, написанное по привычке – предупреждать родных, когда куда-то уходишь.
– Я читал, – Арлес огляделся явно в поисках её одежды. – Правда, как-то совершенно не ожидал обнаружить жену голой на морозе в заснеженном лесу, да ещё и ночью.
– Простуда или пневмония мне не грозит.
Сирены почти ничем не болеют, регенерация хорошая, даже в случае обморожения восстановится она быстро. Правда, стоять на снегу босой, в одной лишь куртке на голое тело всё равно радости мало. И зубы словно сами собой клацать начинают, и дрожь едва-едва сдержать удаётся.
– Что вовсе не означает, что тебе можно бегать по лесу, изображая нудистку, – пригнувшись, Арлес забрался под ель, вытащил завёрнутую в пуховик одежду. – Где Лин?
– Ночует у подруги, – Аиша тоже осмотрелась, но вихри улеглись и загадочных силуэтов как ни бывало.
То ли были, то ли не были. И только сияние звёзд оставалось ярким, ровным, будто подсветка магазинных вывесок.
– И я думала, ты позже вернёшься, – помедлив, добавила Аиша.
– Вспомнил, что вы с Лин собирались сегодня ёлку наряжать, – Арлес подавал предметы одежды по одному и Аиша, сняв куртку мужа, спешно, деревенеющими пальцами натягивала каждый.
– Лин не смогла. Сказала, что ей с подругами надо позаниматься перед контрольной, и, чтобы не возвращаться домой поздно, осталась там с ночёвкой.
– Опять будут до полуночи читать под одеялом всякую бульварную ерунду.
– Лин девочка старательная, ответственная и если говорит, что идёт заниматься, значит, действительно занимается. Готовится к урокам, а не слушает музыку, не листает весь вечер журналы или комиксы и не читает сентиментальные романы.
– Я и не спорю, – Арлес помог Аише надеть пуховик, развернул лицом к себе и застегнул. – Только что им мешает сначала сделать уроки, а потом перейти к времяпрепровождению поинтереснее скучных учебников? Почему, ты думаешь, они вечно бегают друг к дружке с ночёвкой, без конца шепчутся о чём-то, но стоит лишь войти кому-то из старших, как сразу умолкают или переходят на темы более нейтральные?