— Не мог бы ты посчитать стоимость моих покупок? — спрашивает она, выставив арахисовое масло на прилавок рядом со всем остальным. — И, пожалуйста, разбитую банку посчитай тоже.
Я прохожу мимо, слегка задевая ее плечом.
— Осторожно, не наступи на осколки.
— Конечно. Иначе, если наступлю, мне придется подать на тебя в суд.
— Именно. — Продолжая смотреть ей в глаза, я пробиваю на кассовом аппарате покупки. Ее присутствие вызывает у меня легкое очарование. — Итого девять долларов и двадцать центов.
Порывшись в сумке, она достает кошелек и перебирает карты, пока не находит нужную.
— Ты посчитал разбитую банку масла?
— Не помню, — говорю я, по-прежнему глядя на нее. Обычно я не такой наглый, но Финли — красотка, а поскольку в ближайшие дни мне предстоит видеть только серый и белый цвет, то можно себе позволить маленький лучик света.
— Бэкс, ты, кажется, хамишь, — говорит она, глядя на меня.
Я склоняю голову набок, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться над ее внезапным смущением.
— Думаю, это ты немного хамишь.
С тихим ворчанием она снова запускает руку в сумку и достает оттуда одну десятидолларовую и две купюры по доллару. Хлопнув ладонью, кладет их на прилавок со словами:
— Вот, этого должно хватить и за разбитую банку. Чек мне не нужен, — и, развернувшись, направляется к выходу.
— А пакет с маслом и хлебом ты взять не хочешь? — Я уже смеюсь — тихо, но смеюсь. Ее щеки становятся пунцовыми, когда она возвращается к прилавку, забирает пакет с покупками, а потом снова идет к двери.
— Эй!
Она не оборачивается, чтобы взглянуть на меня, но и не открывает дверь, чтобы выйти.
— Будь осторожна во время бури. — Я говорю это совершенно искренне, но после пятнадцати минут поддразниваний не уверен, что она воспримет мои слова именно так.
Тихим кротким голосом сказав мне «спасибо», Финли толкает дверь магазина. Я вижу, как она проходит за окном, обхватив себя руками. Неужели она действительно совсем одна в общежитии? Во время рождественских каникул оно похоже на заброшенный дом — такая там тишина. Я выглядываю из окна. Интересно же, куда она пойдет. И действительно, девушка проходит через кованые ворота на территорию общежития и толкает входную дверь. Это просто безумие.
Глава 3
Финли
Эти часы всегда такие громкие?
Я быстро пересекаю общий холл — жуткая тишина обволакивает, словно густой туман. Одиночество для меня не в новинку, но я никак не могу привыкнуть к тишине. Там, в больничной палате, после отключения всех мониторов, единственным звуком, который я слышала, было тиканье старых пластиковых часов, висящих на стене. Тик-так. Тик-так. Тик-так.
Неужели это было последним, что они слышали? Мне хотелось бы, чтобы последним звуком для меня стала нежная музыка или шум океанских волн. Но, скорее всего, у меня не будет выбора. Смерть не дает его никому.
Голые стены коридора, ведущего к моей комнате в общежитии, часто напоминают мне больничный холл: бесконечный путь к началу очередного конца; чистый лист и отсутствие слов, чтобы начать новую главу. Жизнь не должна быть такой.
Я вхожу в свою комнату, отмечая, что облака за окном сгустились и стали угрожающе-серыми. Снежинки медленно падают на землю, создавая впечатление обычного снегопада, но никак не бури. Ложусь на кровать и смотрю на свою елочку, вспоминая те моменты, которые принимала как должное и не ценила — в тот раз я сказала папе с мамой, что слишком устала, поэтому не буду помогать им наряжать елку. Телефон для меня всегда был интереснее, чем развешивание каких-то дурацких украшений на еще более дурацкое дерево. Навязчивые рождественские песенки никогда не вызывали у меня прилива радости — наоборот, наводили тоску. А теперь и вовсе воспринимаются похоронным маршем.
Пытаясь сбежать от собственных мыслей, я включаю телевизор и щелкаю с канала на канал в поисках какого-нибудь нерождественского фильма. Как оказалось, единственный канал, не связанный с Рождеством, это погодный, и он предупреждает меня о надвигающемся конце света. Далее следует прямое включение из Вермонта, находящегося сейчас в эпицентре бури. И без того высокие сугробы, наметенные с начала зимы, стали выше, еще, по крайней мере, на полметра. Пешеходам и автомобилистам настоятельно рекомендуют не выходить на улицу. Кажется, мне стоило подойти к вопросу серьезнее. На хлебе и арахисовом масле я долго не продержусь. Мои навыки выживания не дотягивают до уровня, необходимого здесь, в горных районах. За последние два года я кое-как пережила пару небольших метелей, выпавших на время зимних каникул. В течение же учебного года столовая открыта каждый день независимо от погоды, а территорию возле общежития расчищают дворники.