Я думала, ад должен быть раскаленным, а не с температурой минус двадцать и холодным ветром; при каждом вздохе будто кто-то вонзает нож мне в грудь, заставляя кашлять. Возможно ли внутреннее обморожение? К ноющей боли в груди добавляется головная боль — ледяные хлопья падают за воротник.
Бэкс сильнее сжимает мою руку, так как непогода, похоже, лишь усиливается, пока мы бредем к магазину. Это плохая идея. Боже, какая же я идиотка. Жительница Флориды в одном из самых холодных районов Новой Англии. Кажется, проходит полчаса, прежде чем мы добираемся до следующего квартала, где расположен магазин, и требуется еще несколько минут, чтобы откопать дверь. Оказавшись внутри, я чувствую, как тепло обжигает мою кожу, будто жарким летним днем во Флориде. Это больно, но в то же время приятно. Бэкс снимает верхнюю одежду и поворачивается ко мне.
— Боже, ты похожа на ужасного снеговика, — смеется он.
Я бы ответила что-нибудь саркастичное, но мои губы, скорее всего, обморожены. Бэкс стягивает с меня шапку и проходится пальцами по кончикам моих волос, стряхивая снег. Волосы промокли, слегка подмерзнув. И сама я замерзла. А он продолжает помогать мне. Расстегнув пальто, осторожно прикасается к моему телу, стараясь, чтобы его прикосновения были деликатными.
— Ты в порядке?
— Холодно, — заикаясь, удается произнести мне.
— Черт. — Он касается моей переносицы. — Болит?
— Не чувствую, — говорю я, едва дыша.
— Не двигайся.
Бэкс проносится через магазин в подсобку. Я обхватываю себя руками, пытаясь остановить дрожь. Можно подумать, что раньше я никогда не видела снега или не была на холоде. Нам часто напоминают не оставаться на улице дольше десяти минут, когда температура ниже минус десяти градусов. Мы же пробыли на морозе намного дольше.
Не прошло и минуты, как Бэкс возвращается с фланелевым пледом, полотенцем и аптечкой.
— Господи, мне жаль. Нужно было пойти одному.
— Не стоит. Все в… — Я едва могу говорить. И дрожу так сильно, что от мышечных спазмов начинает болеть спина.
— Мне кажется, у тебя обморожен нос, — говорит он. — Давай согреем тебя.
Обморожение? Не может быть. Я ничего не чувствую.
Бэкс поднимает меня и усаживает на соседний прилавок, чтобы снять обувь. Мои носки насквозь промокли. Дурацкие угги.
Он стягивает с моих ног розовые шерстяные носки и вешает их на дверную ручку.
— Тебе нужно научиться выживать тут зимой, — говорит он. — Серьезно, опасно вот так одеваться.
— Я прекрасно прожила тут последние несколько лет, — пытаюсь возразить я.
— Снежные бури — это совсем другое. Недели просто зверского холода. Когда ты живешь в неблагоприятных условиях в местах, где сильная влажность — это опасно для твоего здоровья, если ты не одета должным образом. Я не должен был брать тебя с собой. Извини.
— Это не твоя вина, Бэкс. Мне следовало быть более подготовленной. Это я виновата.
Когда холод начинает отступать, в носу появляется жгучая боль. Черт. Он прав. Бэкс накидывает плед мне на плечи и сушит мои волосы полотенцем. Потом открывает аптечку и мажет мой нос какой-то мазью.
— Все будет хорошо, не переживай.
— Спасибо. Не думаю, что подхожу для такой погоды. Мое место на пляже, в тепле.
— Никогда не был нигде южнее Коннектикута. На что похожа Флорида? — Бэкс закрывает аптечку и поднимает палец. — Подожди минутку… попридержи эти слова, — и бежит в заднюю часть магазина.
Я слышу, как начинает гудеть аппаратура.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я.
— Подожди, — повторяет он.
Я слышу, как Бэкс несколько минут с чем-то возится, затем выходит из-за угла. В его руках два пластиковых стаканчика, один из которых он протягивает мне.
— Горячий шоколад. Это тебя согреет.
Я без промедления делаю глоток, чувствуя, как жар от стакана обжигает мою холодную кожу. Жидкость согревает изнутри. Дрожь, наконец, утихает, и мои мышцы расслабляются.
Я — глупая блондинка.
— Ты, наверное, думаешь, что я идиотка.