.
А кто увидит, мрачно рассудил он. Труди ушла на фиесту с подружкой из школы и предупредила, что проведет остаток ночи у нее. В доме было тихо как в могиле, и он чувствовал себя ужасно одиноким. Уже полночь, а Нэнси еще так и не позвонила, хотя делала это ежедневно не позднее одиннадцати.
Боже, неужели он теряет Нэнси? Как еще можно объяснить ее молчание? Каждый день они болтали почти ни о чем, ни разу не затронув серьезных тем. Да Дон и не стремился к этому, боясь услышать что-нибудь вроде того, что ей нужно время разобраться в ситуации или, хуже того, что она не чувствует к нему ничего, кроме благодарности и физического влечения…
Нет, черт возьми! — взбунтовался он. Что бы она ни решила там, в Атланте, он сделает все возможное и невозможное, но не даст ей уйти. Если завтра вечером она не позвонит, он первым же рейсом вылетит к ней и за завтраком в доме ее родителей обсудит все вопросы. А уже к ленчу они вместе вернутся в Форт-Уэрт, Он не собирается терять ее! Кто-то позвонил в дверь и перебил его мрачные мысли. Взглянув на часы. Дон выругался. Черт, без пятнадцати двенадцать! Кому еще не спится? Если это один из репортеров, донимавших его всю неделю, он разобьет ему башку! С тех пор как они узнали, что Нэнси во время преследования ее Уиплом скрывалась у него в доме, они не давали ему ни минуты покоя.
Поставив недопитую бутылку на край стола, он встал и босиком направился к входной двери. Звонок снова нетерпеливо зазвонил, и Дон, подойдя, рывком открыл дверь.
— Послушай, дружок, ты рискуешь… Нэнси?!
С сильно бьющимся сердцем Нэнси стояла в свете фонаря, ее прекрасные рыжие волосы развевались на ветру. Они не виделись всего неделю, а казалось, прошло не меньше десяти лет. Он был в потертых джинсах и майке Т-шорт, его подбородок небрит, волосы упали на лоб. Господи, как же она соскучилась по нему!
С трудом подавив желание броситься ему на шею, она скромно спросила:
— Можно войти?
Дон смутился, сообразив, что загораживает собой вход.
— Да, конечно. — Проклятье, что случилось, почему их тон так официален? Поспешно отступив в сторону, он пропустил ее в дом.
Легкий щелчок замка неожиданно прозвучал слишком громко и разорвал тишину дома. Удивившись, что в доме так темно и тихо, Нэнси вопросительно взглянула на Дона, но в темноте различила лишь блеск его глаз.
— А где Труди?
— Осталась у подружки. — Ему хотелось засыпать ее вопросами, но он остановился на самом главном. — Почему ты вчера не сказала, что сегодня приедешь?
В голосе Дональда послышались и легкая обида, и беспокойство, и сомнения, обуревавшие его, и Нэнси поняла, что прошедшая неделя была для него так же тяжела и трудна, как и для нее.
— Потому что тогда я еще не знала, — тихо ответила она. — Просто сегодня произошло нечто очень важное… Сегодня на ярмарке я случайно встретила Берта Стивенса.
— Что за… — Оборвав себя на полуслове, Дон покосился на нее, пораженный той живостью и радостью, с которой она начала свой рассказ. — Не предполагал увидеть на твоем лице улыбку при разговоре об этом подонке. Что случилось?
Нэнси засмеялась, не в силах больше скрывать счастье, переполнявшее ее, и обняла его за шею.
— Я поняла, насколько он жалок. Девушка в красках обрисовала возлюбленному все, что пережила за последнюю неделю, рассказала о своих душевных муках, об острой боли, пронзившей и долго не отпускавшей ее, когда она впервые нашла в себе силы не отворачиваться от воспоминаний, а как бы посмотреть на них со стороны, другими глазами, о той радости, когда наконец-то осознала, что Берт ничтожество и его власть над ней придумана ею самой.
— Он просто жалкое подобие мужчины, — пришла она к заключению. — Навозный червяк, как назвала его моя мама. Узнав меня, он сбежал. — В ее глазах появилась твердая уверенность. — Его больше нет для меня, понимаешь, он ушел в небытие.
Дону захотелось прыгнуть до потолка от радости, схватить ее в охапку и закружить по комнате до изнеможения… Но сначала ему необходимо было разрешить свои сомнения, удостовериться, что она его.
— Могу ли я понять твои слова так, что ты готова выйти за меня замуж? — несколько хриплым голосом спросил он, обняв ее за плечи. — Я так мечтаю об этом, любимая.
— Дон, милый, и я тоже… Но — — дрогнувшим голосом начала она. Он сжал ее плечи.
— Что но? Черт возьми, Нэнси, неужели у тебя есть еще какие-то сомнения…
Ее горячий поцелуй заставил его замолчать. Мысли спутались. Оторвавшись от него, она улыбнулась и взяла его за руку.
— Я так хочу тебя, поговорим позже, — сказала Нэнси и потянула его в спальню.
Всю последнюю неделю он только и мечтал, чтобы она снова оказалась в его постели, но ее просьба показалась ему несколько подозрительной. Что-то здесь не так. Зайдя в спальню, она решительно подошла к ночнику и включила свет. Он стоял не шелохнувшись.
— Любимая, если ты хочешь проверить себя, это твое право. Но что бы ни случилось между нами сегодня ночью, это никоим образом не изменит наше решение. Мы все равно поженимся!
В ее огромных карих глазах стояла мольба.