Возможно, дело было во взгляде, каким Георгий смотрел на каждого, с кем разговаривал. Однажды воспроизведя перед зеркалом свой обычный вид при беседах со свидетелями или подозреваемыми, он определил выражение собственных синих глаз как холодное, изучающее, бесстрастное и в то же время решительное. Он словно сканировал взглядом любого, кто перед ним находился, - просто обычно старался, чтобы это было менее заметно.
И что-то во внешности, мимике, позе каждого фигуранта отпечатывалось у Шитова в голове, позволяло из многих мелочей, которые следователь часто даже не осознавал, составить чёткое, а главное - безошибочное впечатление о человеке, его характере и возможностях. А уже основываясь на этом, он выдвигал версии и делал выводы, которые всегда попадали точно в цель.
К тому же, такой взгляд давал более высокую вероятность, что свидетель ничего не утаит, а подозреваемый (конечно, если он виновен) расколется. А в тех случаях, когда это не срабатывало, Шитову помогала логика, которая никогда не позволяла ему ошибиться.
Когда он только начинал свою карьеру, преступники откровенно смеялись над ним и над его причёской. Но Георгий к этому привык ещё в универе - поэтому без лишних эмоций вёл допросы, в ответ на обзывательства предлагал ответить за слова, приводил убойные аргументы и улики и "закрывал" виновных одного за другим. За это его начали ненавидеть - и однажды совершили покушение. Однако он смог отбиться от банды отморозков, посадил их всех и удлинил срок организаторам, решившим так отомстить ему из-за решётки. И постепенно ненависть превратилась в уважение - иногда и с оттенком страха.
Серьёзные разборки из сериалов обошли Шитова стороной - большей частью потому, что он не вёл так называемые особо важные дела, специализируясь на "обычных". И как раз из-за его противостояния с начальством его пока и не продвигали на более высокий уровень ответственности, как следовало бы. В результате панковский гребень и хранил Георгия от проблем, которые мог ему доставить какой-нибудь петербургский "Мориарти".
Таков был путь следователя Георгия Романовича Шитова.
* * *
Дойдя до начала улицы Комсомола, Георгий свернул на примыкавшую к ней под углом улицу Академика Лебедева, чтобы пройти по ней с десяток домов и затем уже через дворы добраться до своего жилища.
Сам он жил на Чугунной, в одном из неспокойных мест района, где от родителей ему досталась квартира, - но, тем не менее, предпочитал ходить домой пешком, несмотря на все возможные опасности. Так было удобнее: не тратилась на автобус часть его небольшой зарплаты, а ещё он мог несколько лишних минут в день любоваться красивым городом, который Шитов любил, может быть, даже сильнее службы.
А что до опасностей, - Георгий считал, что ему лично ничего не грозит. В просторных карманах его чёрного пальто лежали удостоверение и пистолет, и если не первое, то второе уж точно должно было решить какую угодно проблему этого плана.
Вот, наконец, появился по правую руку тот бледно-коричневый каменный дом с проходным двором, откуда можно было строить остаток своего пути до Чугунной. Георгий свернул в подворотню - и вдруг ему послышалось откуда-то из двора: "Шухер, шухер!.." И тут же он заметил три фигуры, бегущие словно бы прочь от него, которого, если подумать, вообще не могли миг назад увидеть, - к противоположному проходу.
Интуиция врубила в голове следака режим тревоги и заставила действовать быстро. А именно - нащупать в кармане пистолет и сорваться на бег.
- Стоять! Полиция! - ещё не осознавая всей ситуации, крикнул Шитов пришедшую на ум фразу вдогонку убегавшим, которые как раз успели скрыться за домом.
"Так, примерно двадцать метров они преодолели за три с лишним секунды. Рванули с места в карьер - значит, либо спортсмены, либо привыкли убегать. Второе вероятнее..." - думал Шитов, добегая на ускорении до подворотни, через которую смылась троица.
Там пришлось остановиться и признать, что эти молодые люди (потому как только молодые могли так бегать) успешно удрали в неизвестном направлении, использовав как прикрытие элементы городского пейзажа. Георгий, правда, тоже был ещё далеко не старым и вполне спортивным, но у этих явно было больше практики. Поэтому шанс догнать их прямо сейчас стремился к нулю и, естественно, не сработал.
Но почему они убегали? И как почувствовали его, Шитова, приближение?
"Что ж, как говорил один известный опер, поймаем - спросим, - подумал Георгий, обернулся и лишь теперь заметил лежащего на дворовом снегу человека в чём-то похожем на плащ. - Ага, понятно. Шпана балуется. Грабёж или разбойное нападение с нанесением лёгких или средней тяжести повреждений... Эх, предупреждал же меня Гречко - и вот, накаркал..."
Георгий подбежал к лежащему и наклонился над ним. То, что по виду (и по запаху) это был кто-то также с социального дна, ни на что не влияло: раз Шитов поставил своей целью помогать людям, то исключений в этом плане быть не могло.
- Эй, вы как? Нормально? Встать сможете? - участливо спросил следователь.
Тип в плаще застонал, заворочался, отнял руки от лица, и Шитов увидел, что этот человек - его ровесник, даже на вид чуть младше, с курчавыми чёрными волосами и такого же цвета глазами. А ещё - с разбитой губой, ссадиной на измазанной грязью скуле и каким-то поражённо-недоумевающим выражением на физиономии.
Потерпевший посмотрел на следователя (как тому показалось, с испугом и непониманием), произнёс что-то вроде:
- He llik ert suht ga?.. - Затем резко сел, заставив Георгия выпрямиться, и со злостью выкрикнул: - Gyrn ne knast thirp hrn ki va, skhlanarn?!