Может быть. Его же раздражение питомицей - развеселило Элис. Знала, что Кристоф никогда не причинит Тефи и малейшего вреда. Ему прекрасно известно, насколько Элис любит собаку, и он ни за что ее не расстроит, хоть порой и показывает ей, насколько старше и опытней в любом жизненном вопросе. В том числе, и в плане всевозможных привязанностей, тем более к животным, чей век недолог. Но Элис пропускала мимо ушей такие остроты Кристофа. Несмотря на разумные и взвешенные слова, поступки любимого говорили вовсе об ином. И это заставляло Элис любить его только больше с каждым днем.
Потому и не спорила, и не говорила ничего. Жалко было тратить эти секунды, отчего-то ставшие невероятно драгоценными. И она снова прижалась теснее, целовала так, как, кажется, еще и не решалась: открыто и откровенно, словно пыталась всю свою нужду и потребность в нем одним поцелуем выразить. Откуда это в ней, где смелость взяла? Но и Кристоф отвечал ей с такой же силой, даже с властностью, пожалуй. Такой родной и любимой, всегда присущей ему.
- Ты мне нужен, Кристоф! Пойдем. Хватит! Невозможно все решить. Не объять необъятное за ночь, - почти плача, прошептала она.
Ощущала себя на грани какой-то тревоги, потери. Нуждалась в нем.
- Это и есть то, что я обязан делать, хрустальная, - усмехнулся он в губы Элис. Только не слышалось в голосе Кристофа веселья. - Я Хранитель и…
- Нет. Сейчас ты - мой мужчина. Любимый мой. И я нуждаюсь в тебе! - с небывалой для себя требовательностью, эгоизмом даже, возразила она. С какой-то жадностью, заставляющей цепляться за него.
И это небывалое для Элис поведение, похоже, удивило, сломило намерение Кристофа сопротивляться. И он еще крепче обхватил ее плечи, прижав к себе, поцеловал так голодно, жадно. Отстранился:
- Уговорила, - с улыбкой, которая не отразилась в пылающих глазах, он кивнул. - Не хочу, чтобы ты опять видела кошмары. Дел и на завтра хватит, не поспорить.
И он подтолкнул ее к дверям спальни, чуть ослабив объятия, перехватил за руку. Элис же с радостью потянула его за собой, путаясь в подоле сорочки. Сердце колотилось и казалось просто огромным для груди, не вмещающим все те чувства и эмоции, что она испытывала в этот момент. И все тело трепетало. Казалось неважным, что есть какие-то синяки и последствия падения. Она хотела его любви, его жадности и того восторга обладания, которому Кристоф и научил ее.
Но стоило дверям закрыться за ними, отрезав от света, окутав темнотой, как Элис второй раз за ночь, непонятно почему, споткнулась на ровной поверхности. Замерла, не в состоянии двинуться, ощущая захват руки на своем плече, горячие пальцы на собственной талии. Сердце сбилось, замерло вдруг, а потом зачастило. И на коже выступил холодный, противный и липкий пот, заставляя сорочку неприятно обволакивать и холодить кожу. И по спине прошла дрожь. Ужаса. Бессилия. Беспомощности и обреченности. Какой-то странной готовности, практически предчувствие боли: мышцы сжались, напряженно сократились, словно бы Элис готовилась защищаться от грозящих ударов. И в носу “разлился” удушающий болотистый аромат, забивая легкие и горло: ил, ряска и гниль.
- Хрустальная?
Видимо, ощутив и уловив, что все в ней изменилось, заметив напряжение, вдруг сковавшее Элис, тихо позвал Кристоф.
- Что с тобой, Элис? Что-то болит?
Его голос обволакивал, прогоняя все лишнее, укутывал теплом, даже жаром, который всего секунду назад пылал между ними. А мягкое прикосновение горячих и сильных рук, скользнувших на спину, словно уговаривающих расслабиться, снимало болезненное напряжение в теле.
Она вздрогнула. Будто бы вновь проснулась от глубокого сна. Моргнула, не в силах понять, что заставило ее так реагировать? Что испугало? Откуда такие странные ассоциации и мысли? Тоже последствия падения? Элис откинулась назад, всем телом прижавшись к Кристофу. Вдруг поняла, что отчаянно нуждается в опоре, в этом тепле, которое он ей дает, в его голосе, прикосновениях.
Да что же с ней? Будто нарушение сознания. Какая-то болезнь…
- Кристоф? - в этот раз шепот срывался и звучал жалобно. - Что со мной? Что это?
- Это из-за удара, - уверенно произнес он, чуть крепче сжимая плечи Элис.
Наклонился ниже и прижался губами к ее волосам, коснулся уха, спустился поцелуями по шее.
- Все станет хорошо, и ты придешь в себя через пару дней, хрустальная. Все будет нормально.
Горячие губы прижались к ямке между плечом и шеей, и Элис вновь пронзила дрожь, только уже не страха - чувственного голода. И опять вспыхнуло желание, которое будто бы растекалось, соскальзывая с требовательных и сильных пальцев Кристофа, медленно, но настойчиво поднимающих ее сорочку, добравшихся до кожи. Его ладони накрыли ее грудь, чуть сжимая, а губы снова двинулись в обратное путешествие, вынуждая Элис повернуть к нему лицо, чтобы ртом встретить губы.