И все же, когда узнал, чего ей стоила его «предусмотрительность», едва не утратил самообладание и контроль. Сестра удержала от расправы над мужем Элис на месте. Это было бы слишком опрометчиво и совершенно безумно. И все-таки в тот момент это все не имело для Кристофа значения. И только давление Ханны на то, что он подставит и саму Элис, демонстрируя всем вокруг ее ценность для него, помогло немного унять гнев.
И все же, даже освободив ее от этого садиста, Кристоф не искал встречи с Элис. Не считал себя вправе возрождать то, что своими руками удалил из ее сознания и памяти. Пока не увидел ее на пороге своего кабинета. Он пал перед ней так же стремительно, как и на заснеженной тропинке в старом парке когда-то. В одно мгновение покорился и признал всю бесполезность собственных метаний и отречения. Он был Хранителем всего их народа и силы. Элис же владела им самим. Безраздельно и всевластно.
Потому он позволил ей уйти сейчас. Опыт Кристофа давал ему шанс надеяться, что она сможет услышать все его доводы, когда успокоится. К тому же, учитывая то, как возросла ее сила, пытаться повлиять на Элис было бы глупостью. Он мог просто сломить любимую. А этого Кристоф однозначно не хотел. Пусть спорит с ним и остается строптивой, страстной и порывистой. Самой собой. Околдовавшей его с первого взгляда.
Он отправил с ней Мора и еще трех слуг. Из самых проверенных и верных. И, поддавшись требованию самой Элис, хоть сам и предпочел бы иное, позволил ей перебраться в один из домов в городе. Этот особняк принадлежал когда-то семье его матери. Но сейчас не осталось никого, кто смог бы об этом вспомнить. Да и собственное право владения на этот дом он тщательно скрывал.
Элис злилась два дня. В ней все буквально бурлило, заставляя гневно метаться по коридорам и комнатам нового дома. И хоть она пыталась рассмотреть, изучить свое теперешнее пристанище, честно признавала, что вряд ли сумела бы описать обстановку и интерьеры. Слишком была погружена в себя и в свою боль от предательства Кристофа.
И все же, в конце концов, злость начала стихать. Она не была присуща характеру Элис в принципе, да и искусственно поддерживать такие эмоции в себе она не умела. И начала любоваться устаревшей, но такой уютной обстановкой. Совсем не модной нынче мебелью, тем не менее, так и манящей устроиться среди подушек и передохнуть, вышитыми вручную старинными гобеленами, картинами давно почивших Мастеров. Дом привели в порядок к ее появлению. Вычистили основные комнаты, до блеска отчистили главную спальню. Остальными же помещениями, очевидно, слуги занимались, пока она разъяренно носилась коридорами. И теперь, немного поостыв, Элис пытался рассмотреть, где же она очутилась волею богов и Хранителя. Не так и просто найти пристанище, если отреклась от всего ради любимого человека, а он тебя предал. Так что настоящее счастье, что ей было куда идти. Благодаря Кристофу, разумеется.
Хорошо. Она начинала признавать, что пытается понять его. Старается уловить ход мыслей и рассуждений человека, которого так сильно любила, что даже Сила не смогла это чувство из нее вытравить. Конечно, наверное, неверно было подходить к оценке действий Кристофа с точки зрения обычного человека. Кристоф являлся Хранителем. На нем зиждилась стабильность и безопасность всего их общества. Он следил за соблюдением закона и порядка. Он наказывал тех, кто представлял угрозу.
Элис знала, как часто ему приходилось вершить судьбы тех, кого Кристоф когда-то считал близкими. Теперь помнила их долгие разговоры по ночам, когда отказывалась уходить отдыхать, умоляла поделиться с ней рассказами о его заботах и тяготах, желая поддержать и облегчить ношу любимого мужчины.
И пусть ее все еще ужасал и бесил его поступок, злость перегорела. Элис остыла. И, словно уловив этот момент (хотя, он ведь ее действительно теперь не мог не ощущать, как самое себя), Кристоф тут же появился на пороге.
- Леди Элис, Мастер...
- Да, Мор, я и так знаю, что он здесь, - невесело улыбнулась Элис, не отрываясь от своих колб и склянок с маслами и эссенциями, которые еще продолжала расставлять и распаковывать после переезда.
- Он тоскует без вас, - Мору, как очень давнему и преданному слуге Хранителя, было многое позволено, Элис это знала.