- Это опасно, Кристоф! – Ханна не унималась.
Да, это могло стать опасным. Но его выдержка кончилась. Наверное, рано или поздно каждый сталкивается с тем, без чего оказывается не в состоянии обходиться. Или без кого. Он ломал себя почти год, а сегодня увидел её и сдался без боя.
- Ты переходишь черту, Кристоф. И начинаешь подменять понятия. Смешивать личное с интересами государства.
- Ты преувеличиваешь, - силуэт мобиля полностью растворился в метели, но он не торопился отворачиваться от окна.
Одна ночь. Ещё всего одна ночь, и Элис вновь будет его.
- Преувеличиваю? - Ханна иронично хмыкнула. – Ты арестовал её мужа без всякой причины!
- Он участвовал в заговоре против нас с тобой, между прочим, - напомнил Кристоф сестре.
Он с самого начала знал, что она не будет в восторге, но это не было её делом. Ни ранее, ни сейчас.
- О, боги! Но ты ведь не знал об этом, когда приказал его арестовать! И взбесился потому, что узнал – он её избивает!
Вихрь энергии закружился по кабинету, опрокидывая стулья и сметая все со стола, срывая тяжёлые шторы. И потребовалось слишком выраженное усилие, чтобы взять себя в руки, овладевая гневом.
Зря она об этом напомнила, Кристоф и так ещё буйствовал внутри из-за вида Элис, сплошь покрытой синяками; из-за того, насколько она была измученной и дезориентированной, потерявшей свой оптимизм и волю к жизни; из-за того, с каким видом она сидела на полу, посреди его кабинета.
Боги! Он не для того когда-то давал ей свободу от себя, чтобы какое-то ничтожество сломило Элис!
- Кристоф, она была, есть и будет твоим слабым местом и болевой точкой, - вспышка его гнева заставила сестру чуть сбавить обороты. Ханна с опасением наблюдала за ним. – Разве не поэтому ты тогда и согласился, что лучше её отпустить?
- Я передумал.
Кристоф искоса глянул на сестру, надеясь, что ей достанет ума и опыта замолчать. Однако, зря.
- Если об этом узнает хоть кто-то, тебя точно обвинят в узурпации власти! Ты арестовал её мужа!
- Бывшего, - поправил Кристоф сестру. – И он заговорщик, у меня были все основания.
Но Ханна не интересовалась его основаниями.
- Бывшего? – в её голосе послышалось какое-то смирение. Но и возмущения в нем хватало. – Ты объявил о разрыве договора?
- Я соблюл все законы, - его не интересовало мнение сестры.
- Не сомневаюсь, - реплика Ханны сочилась сарказмом. – Разве ты бы нарушил законы ради личной выгоды? Да никогда!
- Разве я хоть раз нарушал их? – его голос был полон холода.
- Нет, - согласилась сестра. – Никогда. Ранее. И в этом была твоя сила и преимущество. Ранее.
- Я и сейчас ничего не нарушал, - взмахом руки он отмел её намеки.
И, окончательно взяв себя в руки, унял кружащий по кабинету энергетический ветер. Его тон ясно говорил сестре, что больше он обсуждать эту тему не намерен. И в этот раз Ханна вняла предупреждению.
- Посмотрим, - только и добавила сестра.
Кристоф предпочёл это не комментировать. Прошёлся взглядом по кабинету, не замечая устроенного беспорядка, а размышляя о том, что заставило Элис усомниться в своём здравомыслии? И не был ли он повинен в этих сомнениях - определённо, достаточно сильно измучивших её. Вероятнее всего, именно так и обстояли дела: уходя, зная, что так будет лучше для обоих, он постарался полностью убрать память о себе из разума Элис. Однако её сила действительно была велика. И вполне вероятно, что она сопротивлялась его влиянию, что-то ощущая и пытаясь вспомнить. Хотя Кристоф не мог не признать, что первой его, алогичной реакцией на вопрос и просьбу Элис – стал страх.
Он знал, что никогда не сможет изгнать её, отправив к низшим, даже действительно обнаружив зарождающееся безумие. И столь же стремительно осознал, что это не будет иметь значения, коль скоро Кристоф решил вернуть Элис себе. Он скрыл бы ото всех любое проявление её болезни. Что являлось бы прямым нарушением тех самых законов, которые он был избран вершить. К счастью, в этом не имелось потребности.
Однако, не так уж пусты оказались упреки Ханны...
Элис с трудом следила за временем, и оказалось весьма кстати то, что Хранитель отправил с ней Мора. И не только из-за подозрительно следящих за ней дворецкого и прочих слуг Николо. Хотя и в этом помощник-страж, определённо, оказался не лишним. Но также он внимательнее её самой отсчитывал часы, с чем сейчас не справлялась Элис.
Уже уходя от Хранителя, все ещё испытывая сумятицу и сумбур в мыслях, она все же собралась спросить: зачем именно её присутствие завтра утром при освобождении Николо, если Хранитель уже признал их брак недействительным и собирался завтра это огласить публично? Хранитель ответил, хоть Элис и не могла сказать, что в восторге от повода, пусть и признавала разумность идеи.