— Я понял слишком поздно.
Лорье!
— Когда я увидел валяющийся на земле прожектор и Мартину с камерой Жан-Клода на плече, сам не знаю почему, я почувствовал неладное… А когда Шнабель передал мне МГНД, я окончательно понял, что мы в ловушке.
«МГНД?»
— Мобильная группа не доступна. Код, означающий, что радиопередача нарушена. Это значит, что он не смог ни с кем связаться. Кавалерия не подойдет, Элиз.
В наступившей тишине я перевариваю информацию.
— Я подумал, что не стоит возбуждать подозрений у того или тех, кто все это устроил. Я старался казаться спокойным. Когда я вышел, я увидел вас, всю в крови, с пистолетом в руке, своих убитых людей, у меня все в голове смешалось, я вернулся за помощью и напоролся на автомат Шнабеля, нацеленный прямехонько мне в грудь. «Хорошая машина, — сказала мне Летиция, — она делает такие славные дырки, я только что испробовала ее на Эрве Пайо». И тут все стало ясно. Происшествия, которые постоянно приводили меня в ГЦОРВИ. Ощущение, что мною манипулируют, что я окружен людьми, проговаривающими заученные тексты, что все совпадения чересчур прямолинейны… Жизнь не может быть настолько похожей на роман, с запрограммированными появлениями и авторскими ремарками.
Да, у меня было то же самое ощущение. Но я не доверилась ему. А теперь все мы за это заплатим. Лорье продолжает говорить голосом, лишенным всякого выражения:
— Всех остальных они заперли в подвале. На меня надели мои же наручники, сковали руки за спиной.
«А Юго?»
— Думаю, он мертв.
Судя по его тону, он в этом уверен, но не хочет мне говорить. Как будто я могу испугаться еще больше!
— Они показали мне экземпляр своего творчества, «ПсиГот'ик», журнала Тотального Искусства. Можно сказать, идеи Жюстины, но вывертов еще больше. Кстати, на первой странице был отчет об одной ее выставке. По словам Пайо, — продолжает он, внезапно меняя тему, — Вероник кого-то шантажировала. Именно поэтому она и пришла сюда утром. Сегодня утром! Боже мой! Можно подумать, это было сто лет назад! Пайо думал, что это как-то связано с ее пребыванием в психушке, куда ее пришлось поместить после приступа острого бреда.
Это пресловутое пребывание в психиатрической клинике, где и познакомились основные действующие лица: Марион, Соня, Вероник, Ян. Три девушки мертвы. А Ян ненормальный, это очевидно. И конечно, там он был не в качестве врача, а в качестве пациента. Доктор Джекил и мистер Ян, двуликий соблазнитель. Шизофреник. Нет, по-моему, его, скорее, можно назвать паранойяльным психопатом: сверхоценка собственного «я», авторитарность, мания преследования и упертость… О'кей, Психоаналитик, все это чушь, и у меня нет времени анализировать их состояния!
Но, все же, каким образом ему удалось манипулировать Лорье?
«Ян болен?»
— Я понятия не имел! Он рассказывал, что учился на воспитателя и часто стажировался в психиатрических клиниках. Он не говорил мне, что сам был пациентом! — с горечью отвечает он.
Топот, возгласы, порывы холодного воздуха: они вернулись. Стадо вырвавшихся на свободу психопатов бегает по этому проклятому Центру, словно воплощая в себе мои детские страхи.
— Смелее! — шепчет мне Лорье.
Да, смелость мне потребуется.
— Какие они оба миленькие! — взвизгивает Летиция.
Подлая шлюшка.
— Предложение Кристиана принято единогласно, — сообщает мне Ян, его длинные волосы, обманчиво пахнущие свежестью, елозят по моему лицу. — Убийцей окажется Лорье, вы убьете его, а потом погибнете на пожаре.
Вести диалог. Заставить их потерять время. Мой блокнот.
— «Опять пожар! Это уже было в первом томе», — громко читает Ян.
— Она права, — замечает Мартина, — мы повторяемся. И потом, у Корнуэлл есть такая книга, «Сожжение».
— А если она покончит с собой, увидев, что все убиты? Перед камерой, а на шее будет табличка: «Мир — всего лишь куча нечистот»? — предлагает Мерканти.
— Какашки-какашки, кака-кака-говно! — вопит Кристиан.
— Придумала! — восклицает Летиция. — Она захлебнется в снегу!
— Она захлебнется в снегу? — повторяет Франсина. — Да, весьма романтично. А вокруг нее все эти тела, наполовину засыпанные снегом, с руками, воздетыми в мольбе о помощи, этакий альпийский «Титаник». Мне это нравится.
Мой сон, в котором Магали захлебывалась снегом… Магали.
«Магали?»
— О, это все я, — говорит Мартина. — Все думали, что я разбираю шкафчик с медикаментами, а я вдруг заметила, что Юго пошел послушать матч. Тогда я сказала Магали, чтобы она быстренько поднялась к вам в комнату, что мы вам приготовим сюрприз. Она была так счастлива, что скоро увидит Иисуса благодаря волшебной веревке!
— А Вероник? — спрашивает Лорье, и его голос дрожит от ненависти.
— Надо же, наш красавчик старшина заговорил! — насмешливо говорит Франсина.
— Вероник моя! — заявляет Кристиан. — Вот поэтому вы и нашли кусторез под моей кроватью. Правда, гениально? Орудие убийства у убийцы. Блин! Вот славная была девка! Я ее сперва здорово отымел, уж поверьте!
— Марион Эннекен?
— Тут мы все, — говорит Ян. — Эта мерзавка выкобенивалась, не так, как в больнице. Хорошо позабавились. Но она недолго продержалась. Не то что Соня.
— А Соню — ты? — Лорье пытается придать твердость голосу.
— Ну да! Не напрасно ты меня подозревал. Зря щенок в фуражке не доверился своему нюху!
У меня в памяти вдруг всплывает разговор, но теперь в другом, зловещем свете. Грустный голос Сони, обращающейся к Яну: «Ты знаешь, что скоро случится что-то ужасное. — Да о чем ты? — О безумии, о разрушении, о зле, вот о чем. — Тебе что-то известно?» И дальше: «Ты знаешь, что если силы зла вырвались наружу, их ничто не остановит. Они уже в пути, Ян. Они уже нанесли удар, ведь так? — Но… — Нет, молчи. Ты еще не усвоил, что слова ничего не значат? — Это глупо. Соня, доверься мне! — Доверие — это непозволительная для меня роскошь. Пусти меня, я ухожу!».
Соня знала! Она знала, что он сумасшедший! Она подозревала, что это он убил Марион, вот что она хотела сказать, но при этом слишком боялась!
— Я пил всю ночь, чтобы утром меня нашли без чувств, — объясняет Ян специально для Лорье. — Но это не помешало мне красиво поработать. Знаешь, я думал о тебе, это меня подхлестывало.
Слышу приглушенный всхлип. Конечно, это Лорье.
— Смотрите, этот кретин плачет! — хихикает Кристиан.
Они будут нас пытать. Пытать, поджаривать на медленном огне, вырезать свои грязные фантазии на нашей хрупкой плоти. Надо выиграть время!
«Почему Соня не убежала?»
— Она была готовенькая, — ржет Ян. — Наколотая по самое не могу. Я доставал ей все, чего она хотела, у нее уже не оставалось воли, к тому же она была больна. Она знала, что ей недолго осталось.
— Врешь! — кричит Лорье.
— Если о чем-то мне и незачем врать, то как раз об этом. Она не хотела умереть в хосписе, превратиться в кучу костей, вот из-за этого тоже она не убежала. Она знала, что это конец, и она любила меня. Так почему же не дать мне выступить в роли Милосердной Смерти?
— Мразь! Ты пытал ее до смерти, в этом твое милосердие?
— А знаешь сказку про скорпиона и лягушку? — спрашивает Ян.
Смутное воспоминание о скорпионе, который клянется, что не ужалит лягушку, а потом убивает ее и извиняется, говоря что-то вроде: «Такая уж у меня натура, неужели ты думала, что она не возьмет свое?»
— Ну, ладно.. , — начинает Мерканти, потрескивая своими гуттаперчевыми пальцами.
Скорее!
«Собака? Не узнала Яна?»
— А! Прекрасный вопрос, Элиз! — восклицает Ян. — Он подтверждает, что мы имеем дело с профессионалом! Когда в тот вечер я пришел в дискотеку, я, ради такого случая, нарядился в комбинезон инструктора, в шлем и в перчатки «Вора». Пес не почуял мой запах. И, прежде чем я успел им заняться, эта сучка Соня вышвырнула его в окно. Поэтому он и бросился на Мерканти, переодетого Вором, на террасе. Он узнал силуэт «Вора».