— Оля, — крикнул Левашов. — Подождите!
Девушка остановилась.
— Вы хотите спросить, какие конфеты я люблю?
— Про это мы уже договорились. Островными конфетами вы медведей кормите… Что нового, Оля?
— По слухам, к нам идет ротор.
— Значит, сегодня сдвинемся?
— Трудно сказать. По-моему, вряд ли…
— Да… Повезло ведь тем, кто уже сойти успел.
— А раньше никто и не сходил, — сказала Оля.
— И все, кто сел в Южном…
— Конечно. Вагон-то купейный.
— И то верно… Ну а Коля не жалеет, что поехал?
— А что ему жалеть? — Оля передернула плечами. — Сам напросился!
— А мне показалось, что вы его уговорили…
— Это ему хотелось, чтобы я его уговорила. Вроде бы он здесь ни при чем. Этакая невинная хитрость. Ну пусть думает, что он очень хитрый. Я-то знаю, как все на самом деле…
— И что же, он вот так, без вещей, с бухты-барахты пришел на вокзал и поехал?
— Да какие у него вещи? — удивилась Оля. — Портфель задрипанный — вот и все имущество. Нет, на приданое я и не надеюсь. Ну ладно, пойду, а то он уже бесится.
— Чего ж ему беситься?
— Ревнует. Вы что, до свадьбы все такие?
— Почти. Да, Оля, я хотел спросить… У меня в Тымовском друг живет. Вы не могли бы ему иногда от меня маленькие посылочки передавать? Он бы сам и к поезду приходил…
— Вообще-то правила не разрешают… Но зачем тогда правила, если их не нарушать? — засмеялась проводница.
— А в этом рейсе вы тоже нарушили правила? — спросил Левашов, даже не надеясь на ответ.
— В этом? Да вы что? Кто в такую погоду о посылочках думает?
Левашов медленно прошел вдоль вагона. «Может быть, она? — подумал он. — Или Коля со своим задрипанным портфелем?..»
Разойтись двум встречным в коридоре узкого вагона просто так, на ходу было нелегко. Приходилось останавливаться, прижиматься лопатками к стене, втягивать живот…
Вот в таком коридоре Левашов столкнулся утром со стариком из соседнего купе.
— Извините, молодой человек. Мы с вами до этого нигде не встречались? — спросил тот.
— Не знаю… Может быть.
— А где вы работаете, если не секрет?
— На Курилах. Уруп.
— Нет, не бывал. На Шикотане бывал, на Кунашире, а вот на Урупе не приходилось. Но я ничего не потерял, верно? Там то же, что и везде, — туман, дожди, приливы, отливы. Как говорится, труба пониже да дым пожиже?
— В общем-то люди на островах живут примерно одинаково. Одни хуже, другие лучше, одни интересно, другие скучно, но примерно одинаково. А что касается трубы и дыма… Наша труба — вулкан Колокол, без малого полторы тысячи метров. На Курилах немного найдется подобных. А если дымом назвать туман, то в других местах таких и не бывает.
— Скажите, если не секрет, кем вы работаете? Судя по вашему ярко выраженному патриотизму, вы…
— Сейсмолог.
— Вот оно что! Прошу прощения… за поверхностность суждений. Вы, сейсмологи, смотрите вглубь.
— Да. На поверхности многие вещи выглядят одинаково.
— Я вижу, вы не только сейсмолог, но и философ… — старик неожиданно протянул руку, — давайте знакомиться… Моя фамилия Арнаутов. Иван Никитич. Экономист.
— Левашов. Сергей.
— Очень приятно. А знаете, Сергей, идемте к нам в купе, а? Обсудим проблемы сейсмологии, вы расскажете, что такое цунами и с чем его едят… Если вы, конечно, никуда не спешите…
— Куда спешить…
— Тогда прошу. — Арнаутов широко открыл дверь в свое купе. — Вот познакомьтесь, мои попутчики… Это Олег. Мне кажется, неплохой инженер и человек неплохой, но летун… Хотя нашему купе не изменяет — уже сутки лежит… Вы, Олег, не обижаетесь? А это Виталий. Человек без определенных занятий, как он сам представился. Виталий, я правильно выразился?
— А мне, батя, один черт, как ты выражаешься.
У Виталия было смуглое лицо, длинные пушистые ресницы и тонкие губы.
Виталий сидел, закинув ногу за ногу и сцепив пальцы на коленях.
— Ох-хо-хо! — простонал Олег, тяжело переворачиваясь на спину. — Интересно, когда этот буран кончится и кончится ли вообще.
— Разве это буран! — воскликнул Арнаутов. — О! Вы не видели бурана в пятьдесят седьмом году! — Он восторженно причмокнул, будто буран пятьдесят седьмого года был свидетельством его собственной силы и удали в то время. — Приезжаю из командировки — нет дома. Только по скворешне и нашел. А возле трубы соседнего дома стоит мой знакомый пес и, извините, делает черное дело.
— А у вас часто бывают командировки? — спросил Левашов.