Раздается грохот: Таррум сбрасывает со стола все вещи. Звенит разбившаяся на полу хрустальная ваза, падают перья и складной нож для бумаги, разливаются по камню густые чернила. Норт разворачивается и впечатывает в стену кулак.
— Она сбежала, Бидриж.
Лени не рискует уточнить кто, хотя догадывается, вспоминая темноволосую женщину, сопровождавшую друга на недавнем приеме. По лицу того ходят желваки, на руках выступают буграми вены.
— Ее нет, а в моем доме хозяйничают инквизиторы.
Он комкает полученное минуту назад письмо и бросает его в пламень разожженного камина, а затем хватается за спинку стула, чтобы тоже кинуть его прочь, выпуская наружу гнев.
— Ларре! Это все-таки чужой дом, — предостерегая, останавливает его Лени.
— Я забыл. Прости, — извиняется Таррум, хотя совсем не ощущает сожаления. Он устало опускается в кресло и закрывает глаза, пытаясь успокоиться. Но его руки то и дело сжимаются в кулаки.
Клочок бумаги с дурной вестью тлеет в камине: сначала окрашивается ярко-алым, а потом, до серости потемнев, осыпается пеплом на бревна.
— Мы найдем ее, — обещает Бидриж.
— Ты не понимаешь? — с новой силой злится Ларре. — Она у них, Лени. Фасции ее все-таки нашли…
— Это твои домыслы.
— Нет. Ты живешь с женщиной, работающей на карателей. Кому как ни тебе знать, на что они способы и что все это значит!
— Ты прав, Ларре. А еще один мой друг никак не может найти в городе Асию. И это меня пугает.
Мысли Таррума уносятся прочь. Он все думает, может ли он как-то вызволить волчицу, но один за другим нещадно отвергает варианты, слишком невозможные, чтобы их осуществить.
— Мне нужна карта подземелий инквизиторов, — наконец, решается он произнести.
— Ты с ума сошел! — ошеломленно восклицает Бидриж, услышав столь нелепую мысль.
Но его друг упрямо стоит на своем, забывая о страхе, опасности и не желая заботиться о своей жизни.
— Я найду ее, — почему-то с угрозой говорит тот, кто некогда привез их Айсбенга волчицу, способную обретать людскую плоть.
Одержимость мужчины Лени пугает.
Лицо южанина скрыто в тени. На лоб низко надвинут капюшон, не дающий разглядеть его искристые светлые глаза. Сильные руки сложены на столе, открывая изящные пальцы человека, привыкшего держать точеное перо, а не тяжелый меч.
— Вы покушались на жизнь моего брата, а теперь желаете помощи? — с раздражением спрашивает он.
— Не смешите, — с досадой морщится Ларре, недовольный из-за напоминания о его промахе. — Я знал, что айвинские знания помогут Ильясу выжить.
— Пусть так, — соглашается пустынник. — Но это не означает, что я окажу вам поддержку.
Зрачки Таррума столь широки, что делают его глаза почти черными. Любой другой бы побоялся в них смотреть, но не Дарий.
— Я заплачу вам, — обещает норт.
— Пустое… Звон монет меня не волнует.
Ларре злится, но его гнев лишь забавляет айвинца.
— Тогда я прикажу вам, — угрожая, предупреждает наделенный древней силой мужчина.
— Думаете, поможет? — не испугавшись, отвечает с ироний брат Ильяса.
— Даже на волков действует.
— Только не на даану, — улыбается Дарий.
— Даже Лию моя сила прижимала.
— Ошибаетесь, — указывает на оплошность айвинец. — Выходит я своим замечанием попал в точку… Дурила она вас, норт.
Ларре задумывается над его замечанием. Неужели пустынник не врет? Но зачем волчице это? И тут Таррум вспоминает. Аэдан… Она же ему просто мстила! А Ларре повелся на звериную игру. Дурень… Выходит, старый друг вовсе и не предавал его, подливая отраву в вино. Но кто же тогда?
И норт догадывается. Загадочное убийство в его доме. Немой. Вот кто добавил в кубок яд! Но несмотря на ложь даану, Таррум не оставляет желания ее найти. Хотя бы, чтобы поквитаться.
— Мне нужен этот план, — давит он на собеседника. — Что вы хотите взамен?
Дарий задумывается лишь на миг, чтобы озвучить давно созревшее в голове решение:
— Вы больше не появитесь в Аркане.
Несмотря на неприятное для него условия, ценные бумаги норт получает той же ночью.
Я не пила уже так давно, что перед глазами начинают мелькать мушки. Я начинаю путать сон с явью, и порою мне кажется, что я давно на свободе. Тогда во сне я пью так жадно, как только могу, не способная насытиться.
А потом мне мерещится лицо Ларре с грозовыми серыми глазами и черными волосами, которые на ощупь куда мягче, чем кажутся. Меня шелковым коконом обволакивает его тягучий запах. Какой странный сон… Мужчина легко берет меня на руки, будто не ощущая тяжести моего тела, и куда-то несет.