Ну серьезно. Если лорд и сам прекрасно справляется, зачем было тратить некий ценный артефакт и призывать меня?
Ну не меня конечно, но в общем непонятно.
— Увы, это предел моих возможностей. Максимум что я могу — удерживать духов вне замка. Но стоит им найти малейшую трещину, щель — и вот они просачиваются, чтобы натворить бед. Пойдёмте, проверим. Может кто-то случайно открыл окно… Какую, говорите, комнату вам предложили?
Я неопределенно махнула рукой дальше по коридору.
— Где-то на середине, точно не помню. Все произошло так быстро… —пробормотала растерянно.
Кто же знал, что мне нужно запоминать и отсчитывать двери? Меня проволокли, нигде не задерживаясь, сама бы я и обратно-то дороги не нашла.
— Ясно. Проверим все, — кивнул Шонесси и толкнул первую дверь.
Она поддалась без сопротивления, явив темноватое помещение с плотно зашторенными окнами. Пахнуло пылью и застоявшимся воздухом.
Тут явно не только окна не открывали, но и вообще никак не проветривали. Не хотела бы я здесь жить. В спальне лорда атмосфера куда приятнее.
Не то чтобы я туда напрашивалась. Но надеюсь что в смежных покоях тоже уютнее, чем здесь.
— А слуги в курсе того, что произошло? — уточнила я, следуя за мужчиной как приклеенная.
Не без опасений и оглядываясь на каждом шагу, но желания оставаться в ледяном переходе в одиночку у меня не было ни малейшего. Вокруг с исчезновением светящейся ящерки немного потеплело, однако морозный узор на стенах все еще напоминал о неожиданном визите.
— Разумеется, некоторые из них в курсе. Они не из болтливых и не станут зря сеять панику среди гостей, — процедил лорд. — Однако у всех есть четкие инструкции, которым много десятилетий следуют неукоснительно. В частности, не открывать зимой окна пустующих помещений и тем более не оставлять их нараспашку. Как и двери, форточки, вентиляционные отверстия…
— Да, поняла, — прервала я занудное перечисление вероятных путей проникновения светящихся взломщиков. — Но почему эти самые окна не застеклены напрочь? Не проще было бы их законопатить и забыть?
— Весной и летом относительно безопасно, — пожал плечами Шонесси. — Если эту громаду изолировать, мы все задохнемся в жару. С первыми холодами запираются ставни, а поверх я наношу защитные знаки. Есть несколько отверстий вентиляционных систем, за ними я слежу отдельно, лично, и они тоже под защитой. Даже если что-то открыть…
Он пнул следующую дверь, удерживая порезанную руку в стороне, чтобы не заляпаться все еще капающей кровью.
В лицо дунул стылый ветер.
Окно оказалось не просто открыто — распахнуто, створка хлопала мягко, ударяясь о слой успевшего налететь на подоконник снега. Кружившие на фоне черного неба снежинки игриво залетали в комнату, чтобы осесть белесым полупрозрачным слоем наполу.
— Кому-то было очень душно, — прокомментировала я, напряженно оглядываясь в поисках еще одной «гирлянды».
Но в помещении было темно и тихо. Никаких посторонних огоньков, духов или еще кого.
Лорд тоже внимательно осмотрел гостевые покои, никого постороннего не нашел, и решительно одной рукой захлопнул створку.
Стало еще тише и как-то зловещее.
Шонесси с мрачным лицом — видимо, его постоянное агрегатное состояние —изучал подоконник и ставни.
— Моя защита стерта, — негромко сообщил он таким тоном, что у меня мурашки понеслись вскачь. И вовсе не от восторга. — Кто-то специально впустил духа.
— Но зачем? — изумилась я.
— Понятия не имею. Но очень хотел бы знать.
Лорд обмакнул палец в кровь на ладони и провел им по стене. Следом потянулась слабо светящаяся алым бороздка, словно мужчина прикосновением плавил камень.
Знаки, что он наносил, были мне незнакомы. На буквы походили лишь отдаленно, но откуда мне знать — может, это местный алфавит?
Я не сдержала любопытства.
— А что вы пишете? — спросила, подглядывая из-под локтя.
Шонесси вздрогнул, чуть смазав узор, и нехорошо выругался. Шепотом. Неразборчиво.
— Попрошу впредь мне не мешать! — процедил он, сбросив пар. — От эффективности защиты зависит и ваша жизнь тоже.
— Простите, — пробормотала, отойдя на пару шагов для надежности.
Так еще и видно было лучше. Значки вились вдоль подоконника сплошной линией и собирались в витиеватый узор, вроде арабской вязи.
Все-таки это буквы или рисунки?
Дождавшись, пока лорд разогнется, я так и спросила. Сначала мне показалось, что он загадочно промолчит. Чисто из вредности. Но Шонесси ответил:
— Это буквы древнего языка аниматоров. На нем никто не говорит уже много столетий, произношение забылось, но, как видите, работает он до сих пор. Правда, к сожалению, мы не понимаем сути того, что пишем…