— Знаешь, де Ларне, твоими советами я буду пользоваться в последнюю очередь.
— Вот как? — хмыкаю я. — Чудесно. Тогда продолжай в том же духе, и через пару месяцев Мортенхэйм будет блаженно пуст, не считая тебя и прислуги.
— Если она соберется уйти, — цедит де Мортен, — дети останутся со мной.
— Что?!
Тереза делает большие глаза. Как и когда она упустила Луизу, понятия не имею, но самое страшное заключается в том, что я упустил момент, когда она подошла. Это то, о чем я говорю — я стал невнимателен. Я упускаю детали, такая непростительная небрежность! И что будет, если эта глупость повторится на работе? Что будет, если однажды я не смогу защитить ни свою семью, ни свою страну?!
— Я говорю, — четко произносит де Мортен, глядя Луизе в глаза, — что, если ты соберешься уйти, детей ты не увидишь.
Он идиот.
Хронический.
— Как мило, что ты решил мне об этом сообщить. — Сейчас выдержке Луизы явно пришел конец. Она говорит тихо, свистящим шепотом: так, чтобы слышали только мы. — Но знаете, что я вам скажу, ваша светлость? Идите вы… в парламент!
Она отступает, делает реверанс, а потом театрально кланяется и вскидывает руки.
— Где мои овации?! Не слышу!
Не дожидаясь ответа, подхватывает юбки и вылетает из гостиной.
— Демоны знает что такое! — рычит де Мортен.
Хлоя начинает плакать, Дарен смотрит на отца в упор и сжимает кулаки.
— Софи! — шепчет Тереза, и дочь реагирует мгновенно:
— Пойдем, посмотрим коробки с подарками, Хлоя, — говорит она. — Под елкой столько подарков, скоро полночь, и мы откроем их все! Сколько там твоих, как думаешь?
Они подходят к огромной ели, стоящей в гостиной. Она в разы больше той, что в столовой, и под ней действительно горы коробок. Софи точно знает, что делает. Изо всех нас она была ребенком относительно недавно.
Тереза подлетает к нам, ее глаза сверкают:
— Иди. За ней! — шипит она на брата, вцепившись ему в плечо.
— С чего бы?
— Еще одно слово, Винсент, и я заставлю твою одежду истлеть! На глазах у всех.
У де Мортена расширяются глаза, а мне хочется поцеловать жену. Всевидящий, за что она досталась мне?!
Я сжимаю ладонь Терезы, де Мортен награждает нас двоих убийственным взглядом и выходит. Следом за ним выходит его сын, и вот это мне совсем не нравится, но здесь я уже ничего не могу сделать.
К счастью, Хлоя всхлипывает уже тише — Софи заняла ее пересчетом подписанных подарков, чтобы понять, кому достанется больше всех (правильный ответ — Хлое), но Кристоф и Кристиан мрачнее тучи. На этих-то двоих что нашло?!
И где, ради всех светлых, Шарлотта и Эрик?!
Глава 8
Луиза
Я бежала, не разбирая дороги.
Дети с ним останутся, если я решу от него уйти! Чем я вообще думала, когда связала с ним свою жизнь, а главное — чем я думала, когда этих самых детей делала?!
На последней мысли меня все-таки цапнула совесть, но я посоветовала ей оставить меня в покое. В конце концов, Хлоя и Дарен тут вообще ни при чем! При чем тут я, и де Мортен, который мне всю жизнь испоганил, герцог недоделанный!
Я взлетела по лестнице и метнулась к себе, искренне радуясь тому, что у нас сейчас скромный семейный ужин, потому что будь это представление (вот уж честно, все эти балы — представления похлеще театральных!) сидеть бы мне сейчас в бальной зале и делать вид, что все хорошо! Хотя я никогда так не делала! Никогда! Никогда!
Да что вообще на меня нашло?!
Я схватила первую попавшуюся под руку вещь — щетку для волос — и от души запустила ей в стену. Следом за ней полетела бы и вазочка, если бы из коридора не донеслись голоса: кажется, Дарен и Винсент общались на повышенных тонах.
Я рывком бросилась к двери и распахнула ее как раз на словах сына:
— Ты не смеешь оскорблять маму!
Глаза Винсента опасно сверкнули:
— Не лезь не в свое дело, Дарен. Вернись в гостиную!
— И не подумаю!
Судя по сжатым кулакам сына, он был готов на него броситься, и я поспешила вмешаться:
— Дарен, пожалуйста, проследи, чтобы с Хлоей все было хорошо. Мы с его светлостью сейчас спустимся.
Сын яростно сверкнул глазами, но мне возражать не стал. Наградил отца потемневшим взглядом — точь-в-точь его, и молнией метнулся к лестнице. Что касается Винсента, он резко развернулся ко мне:
— Довольны?! — спросил сухо, со свойственными ему интонациями. — Что вы там устроили?
— Что я устроила?! — Я выразительно посмотрела на него. — Это не я обещала выгнать меня из дома и запретить видеться с детьми!