Из-за них я все потерял.
— Де Мортен, вы пьяны? — интересуется Эльгер.
Теперь он еще больше раздражен, а меня и правда пошатывает. И потряхивает, но последнее — исключительно из-за ярости, которую он со своей овечкой во мне провоцируют.
— Не ваше дело, — цежу я, и собираюсь уйти, но в это время в меня ударяет жесткое:
— Просите прощения.
— Что? — переспрашиваю я, приподняв брови.
— Просите прощения. Вы ведете себя недостойно. Будь я один, мне было бы на вас плевать, но здесь моя жена, и вы ее оскорбили.
Похоже, сегодня только ленивый не собирается читать мне нотации о том, что я кого-то оскорбил или собираюсь. Но если Дарен — мой сын, и ему я такое могу спустить, то этому…
— Вам следует лучше воспитывать вашу жену, — холодно говорю я. — Чтобы она не повышала на вас голос там, где вас могут услышать. В том числе и прислуга.
Эльгер шагает ко мне, я с силой сжимаю руку. Боевая печать армалов активируется мгновенно: я наношу ее всякий раз, когда выхожу из дома. Возможно, это излишество, но случай с нападением, когда я заработал шрам на спине, многому меня научил. Пусть лучше я перестрахуюсь, но никогда больше не окажусь с опасностью один на один!
Колебания магии искажений вспарывают пространство, но в этот момент Шарлотта бросается между нами и встает спиной ко мне.
— Нет! — говорит она так жестко и резко, что я даже готов взять свои слова про ее кроткость назад. Похоже, я и правда погорячился, потому что «его девочка» на миг оглядывается на меня, и глаза ее сверкают так, что волны растекающейся от меня магии кажутся всего лишь жалкими ниточками. Впрочем, на меня она смотрит недолго, снова поворачивается к мужу.
Чтобы заслужить хищный прищур.
— Шарлотта, возвращайся к себе. Это мужской разговор.
— Нет.
— Шарлотта.
— Я сказала: нет. Мы уходим.
Она шагает к нему, и на лице Эльгера проступает что-то темное. Впрочем, оно тут же стирается, уступая место его привычному выражению.
— Хорошо, Шарлотта, — произносит он и протягивает ей руку. — Пойдем.
Они скрываются, и я напоследок успеваю заработать взгляд, говорящий о том, что разговор не окончен. Тем не менее, когда я остаюсь один, меня начинает шатать еще сильнее. Я шагаю из анфилады в зал — что могло бы быть в этом зале? Подозреваю, что что угодно, замок воссоздали из развалин, и вряд ли здесь осталось что-то со времен графа и графини де Ларне, отца и матери Анри.
Тем не менее я представляю, как они шли здесь, сквозь эту залу — под мраморными сводами, и свет лился сквозь высокие (сейчас занавешенные) окна. Скользил по плитке, расцвечивал гобелены, и родители де Ларне задерживались, чтобы обменяться перед выходом словами любви. Мои родители не задерживались. Мои мать и отец не были счастливы, и временами я ненавидел отца за то, как он к ней относится. Сегодня что-то похожее я увидел в глазах Дарена.
Неужели мы обречены повторять ошибки наших родителей?!
Я шагаю в анфиладу, откуда пришел, но мне в лицо снова летят слова Луизы: «Я требую развода!»
И я останавливаюсь.
Перед глазами темнеет.
Последней осознанной мыслью становится мысль, что я снова потерял самое дорогое. Женщину, которую люблю больше жизни.
Глава 9
Шарлотта
Судя по тому, что Эрик молчит, а главное, по тому, как он молчит — так, что воздух вокруг нас почти искрится зелеными звездами магии искажений, он в бешенстве. Мне хочется верить в то, что это из-за меня, точнее, в то, что это из-за того, что осмелилась встать у него на пути и не позволить сцепиться с де Мортеном, но скорее всего, это из-за того, что мы вынуждены были уйти.
Уйти, потому что там, внизу, она.
Его бесконечно, безгранично недосягаемая Тереза.
Словно в подтверждение моих мыслей, он сворачивает в сторону лестницы, и огни электрических свечей остаются за нашими спинами, в галерее.
— Куда мы идем? — спрашиваю я и пытаюсь остановиться, но у меня не получается.
Он не просто не замедляет шаг, он его ускоряет: так, что теперь я почти вынуждена бежать следом за ним.
— Возвращаемся к остальным. — Голос спокойный и ровный. — Это неприлично, Шарлотта. Мы ушли уже слишком давно.
Неприлично?!
— Это ты говоришь мне о приличиях?! — Мой голос срывается, и получается слишком громко.
Эрик не останавливается. И не отвечает.