Его темные волосы густой волной падали на лоб, почти сливаясь с бровями. Синие глаза нестерпимо блестели. Его мужественный облик, как всегда, произвел магическое впечатление на Кристину. Она уже не владела собой, находясь в плену самых противоречивых чувств. Ей в одно и то же время хотелось и бежать от него, и броситься в его объятья… Кристина не видела его почти два дня. И без малого восемь дней прошло с тех пор, когда она впервые встретилась с ним.
Но за это время он успел стать частью ее жизни. Джастин замер, поймав ее взгляд.
— Доброе утро, мисс Кеннеди, — сказал он. Голос его звучал завораживающе.
В душе Кристины пробудилась робкая надежда. Она ждала чуда…
Глава 8
Увы! Джастин прошел мимо, даже не посмотрев на нее. Присев у задней части «чироки», он начал деловито прикреплять крюки от троса к бамперу. Потеряв Джастина из виду за высоким сугробом, Кристина почувствовала, что не владеет собой. Его равнодушие, пусть и напускное, было нестерпимо. Она бросилась к машине со словами, в которых звучала обида:
— Я не нуждаюсь в твоей помощи.
Джастин с недоумением взглянул на нее:
— А я тебе и не помогаю. Я помогаю Роджеру.
— Я не хочу, чтобы ты прикасался к моей машине!
— А я не хочу, чтобы твоя покалеченная машина уродовала пейзаж, которым я любуюсь из окон своего дома!
Приладив крюки, Джастин поднялся и увидел изящные дамские вещи на заднем сиденье автомобиля.
— Да здесь целый гардероб, — удивился он. Глаза их встретились. — Какие прелестные наряды. Вы что-то из этого великолепия собирались надеть?
— Как я понимаю, вы этого на мне никогда не увидите, — грозно пообещала Кристина.
— Ах, но есть же некоторые пикантные подробности, которые продолжают жить в памяти — посетовал Джастин и прежде, чем Кристина успела придумать ответную едкую реплику, вернулся к исследованию содержимого ее багажа. — А это еще что такое? Уж не компьютер ли? Боже, да он еще и с принтером. Оригинальный набор необходимой поклажи для визита к родне. Готовы ли наброски будущего репортерского шедевра или будете работать над публикацией в машине на обратном пути?
— Вы поразительно изобретательны в своих предположениях, да фантазия у вас, как у сказочника, — язвительно ответила Кристина. — Сразу становится понятным, почему вы такой удачливый драматург и такой незадачливый муж.
Джастин помрачнел, услышав такой жестокий ответ из уст Кристины.
— Мне не надо ждать появления вашей статьи, чтобы понять, что вы заслуженно снискали себе успех на ниве скандальной хроники.
— Я никогда не писала для желтой прессы, мистер Магнуссон. Мне неинтересно писать очерки о таких людях, как вы.
— Приятно слышать, — в том же язвительном тоне откликнулся он.
Джастин все еще не сводил с нее глаз, но тут его окликнул Роджер, и он повернулся в сторону «форда».
— Премиленький ассортимент, — заметил он приятелю, кинув прощальный взгляд на воздушное белье, разбросанное по заднему сиденью машины. — На вашем месте для следующей жертвы я обязательно бы использовал комбинацию в розово-лиловых тонах. Очень выигрышный цвет.
Никогда в жизни Кристина не ощущала такой бессильной злости. Быстро нагнувшись, она подхватила комок снега и с доступной ей силой швырнула вслед обидчику. И только когда комок с хрустом врезался Джастину в затылок, сердце ее сжалось: она вспомнила, что все это до боли напоминает их игры в день расставания. Но сейчас все было по-другому. Потому что это была уже не игра, а война. Джастин был возмущен такой дерзостью, он медленно обернулся, ища глазами Кристину. И хотя рядом был Роджер, рядом была машина, Кристина, перепуганная донельзя, бросилась бежать. В ту же секунду он помчался за ней. Кристина слышала его тяжелое дыхание, скрип снега за спиной. Ей пришло в голову, что безопаснее всего было бы свернуть в лес, но на это уже не оставалось времени. Джастин заставил ее бежать к дому. Он уже почти настиг Кристину, когда она каким-то чудом ухитрилась захлопнуть перед ним дверь. От сильного удара плечом хрупкая дверь чуть не слетела с петель. Кристина всей своей тяжестью навалилась на нее изнутри, не давая Джастину войти внутрь.
— Что означает это безобразие? — крикнул он в ярости.
— Это значит, я заперлась от тебя!
— В моем доме?
— А иначе ты бы меня…
Последние слова замерли на ее губах. «А иначе бы ты меня убил», — эти слова здесь прозвучали бы зловеще, и произнести их вслух она не имела морального права.
— Иначе бы ты поколотил меня, — отшутилась Кристина.
— Я бы с огромной радостью кое-что сделал бы с тобой, — мрачно пообещал Джастин. — Открой сейчас же дверь. Это мой дом.
— Обещай, что ты не будешь…
— Что я не буду?
— Бросаться в ответ снежками.
— Обещаю, что не буду бросаться снежками. Открой дверь.
Впрочем, он и не ждал, пока она сама ему откроет. Ударив плечом, он легко вышиб дверь и, сломав засов, ворвался внутрь. Секундой позже он уже тащил ее за шиворот в снежный сугроб.
— Ты же обещал не делать этого, — застонала бедная жертва.
— Ты меня больно ударила, — бушевал Джастин. — Ты чуть не лишила меня последних мозгов.
— Я не хотела…
— Значит, этот расчетливый бросок в самое темя означает досадную случайность?!
— Нет, я…
Кристина рванулась назад, но Джастин ловко поймал ее за полу, и в следующее мгновение она навзничь опрокинулась в снег, а Джастин, как Гулливер, возвышался над нею, широко расставив ноги…
— Ты же обещал!..
— Не бросаться снежками. Но вот этот маленький комочек снега сейчас упадет на твой миленький носик по чистой случайности!
— Но ты же заслужил это!
Он заслужил! А она — нет? Его лицо — перед ней, его руки — уже касаются ее одежды. Его колени держат ее в железных тисках, а его бедра опускаются к ней все ближе и ближе. И дыхание у нее — частое-частое, и сердце стучит как сумасшедшее. Она облизывает внезапно пересохшие губы и чувствует, как его жадный взгляд касается ее рта. И Кристине кажется, что он хочет поцеловать ее, и ей нестерпимо хочется этого поцелуя…
— Значит, я заслужил это? — повторил Джастин, но снежок в нее не бросил. Руки его крепко прижимают ее к земле, и он наклоняется к ней близко, близко, губы напротив губ, так что от его дыхания шевелится пушок на ее щеке. Теперь только одно желание владеет Кристиной — как можно ближе ощутить его тело, несмотря на мешающие этому несносные одежды…
То же самое желание одолевает и его — Кристина это чувствует, напряжение растет, и оба лихорадочно ищут, что же им сказать друг другу, но нужных слов они найти не могут…
— Что, мисс Кеннеди? Вам чего-нибудь еще недостает для вашего очерка? — насмешливо спросил Джастин.
— Мне обязательно следовало бы написать, до какой степени вы упрямы, недогадливы и глупы, мистер Магнуссон, — грубо ответила Кристина.
Господи, пусть эти слова прояснят его сознание, взмолилась она. Господи, но не позволь и мне забыть, в каких только пороках он меня ни обвинял!
— Что ж, компьютер в машине, можно браться и за благородное дело, — вызывающе бросил он ей в лицо все то же непереносимое оскорбление.
— Вы и без того избалованы вниманием прессы! — резко отозвалась Кристина. О Боже, его соблазнительные теплые губы так близко!..
— Но ведь вы, тщеславная женщина, во все сенсационное хотите внести и свою лепту, разве не так?
— Отпустите меня, пожалуйста.
— Но я же с вами беседую.
— Я уже говорила, что ни при каких обстоятельствах не желаю беседовать с вами вновь — даже если вы проползете пять миль по снегу на коленях. Или уже забыли?
— Мы с вами не в снежки сейчас играем, мисс Кеннеди.
— Тем более избавьте меня от тяжести вашего гигантского тела. Ну, будьте же снисходительны.
Джастин не шелохнулся, продолжая пристально смотреть на нее. Не отводя глаз, он поймал ее изящные трепетные пальцы. Кристина, сгорая от нетерпения, ждала его поцелуя. Она сама себе напоминала человека, изнемогающего от жажды…