— А как насчет твоей потрясающей сексапильности?
— А как насчет завтрака? — вызывающе ответила вопросом на вопрос молодая женщина.
Феликс залез в карман и вытащил мелочь.
— Так и знал, только еда сделает тебя более терпимой и разговорчивой!
— Накорми меня завтраком, а я прочитаю тебе лекцию о терпимости, — рассмеялась Гвендолин.
Мысли о сексапильности самого Феликса Миллингтона, к счастью, уже покинули ее, и она тут же обрела обычное приветливое расположение духа.
— Начинается наш второй совместный день, — сообщил Феликс, — и я бы хотел знать, не действую ли на чужой территории. Все-таки я финансист, прежде всего и уж только потом просто мужчина.
— На чужой территории? — Глаза молодой женщины округлились и стали размером с чайные блюдца. — Я не собственность, которую можно купить или продать, мистер Миллингтон. У меня есть свое дело, и я ни от кого не завишу!
Он расхохотался.
— Ну что ж, на вопрос о финансовой состоятельности своей фирмы ты ответила! А теперь…
— А теперь скажи: долго ли мне ждать завтрак? — спросила Гвендолин, стараясь справиться с подступившим весельем.
Главная проблема в общении с Феликсом Миллингтоном, отметила она, заключается в том, что он бесспорно приятный человек. И это обезоруживает любую женщину. Гвендолин Снайдерсон тоже не стала исключением.
— Итак, уважаемая публика, на арене цирка сегодня сплошные фокусы! Завтрак и зубная паста перед вами! — провозгласил Феликс и на глазах у недоумевающей Гвендолин достал из-под стола объемистый кейс, обтянутый коричневой кожей. — Там внутри пакет со всякими туалетными принадлежностями: мылом, зубной пастой и прочим барахлом. Открывай и займись самообслуживанием.
Увидев, что Гвендолин колеблется, он спросил:
— В чем дело, хочешь оставаться замарашкой?
Она слегка смущенно заметила:
— Кейс лишком личная вещь, чтобы в него лазил кто-то, кроме владельца. Может быть, лучше…
— Гвендолин Снайдерсон, — Феликс щелкнул замками, откинул крышку, достал пакет и протянул женщине, — что, все «девы» столь деликатны?
— Боюсь, только я. Мама и тетя заложили в меня повышенную щепетильность. Я и по сей день спрашиваю у мамы разрешения открыть холодильник.
— Ты ждешь разрешения?! Ты — удачливая владелица процветающей фирмы? — Феликс Миллингтон покачал головой. — Обо всем этом ты мне подробно расскажешь за завтраком.
Он остановился, чтобы набрать побольше мелочи.
— Что ты желаешь, кроме кофе? Там есть автоматы со сладостями, с йогуртами…
Гвендолин, рассматривавшая кусок жасминового мыла, снова подняла глаза.
— Побольше сахара и сливок в кофе, — сказала она, отыскивая зубную щетку и маленький тюбик зубной пасты. — Еще крекеры с арахисовым маслом. А вообще хочу жаркого из свинины, или коктейль из креветок, или говяжьи почки в кисло-сладком соусе… Стоп, о еде потом поговорим. Меня сейчас вот что интересует…
Ее пальцы извлекли маленькую серебристую коробочку с красной этикеткой.
— Феликс Миллингтон, — с кривой усмешкой спросила она, — сколько, ты сказал, у тебя длится отпуск?
— Две недели. — Он сложил руки вместе и нанес воображаемый удар ракеткой слева. — Четырнадцать славных солнечных денечков в Монтего-Бей. Правда, цифра эта уже уменьшилась до двенадцати. При условии, что я вылечу сегодня последним рейсом… А почему ты спрашиваешь?
— Потому что ночи ты, как я понимаю, собирался проводить не менее весело, — с насмешливой гримасой произнесла Гвендолин.
В руках у нее была коробочка с презервативами.
— Хватит как раз на двенадцать прелестниц. — Она швырнула ему упаковку. — Пылкое же у тебя сердце, Феликс Миллингтон!
Он поймал коробочку и, поморщившись, положил в карман.
— Ну что мне тебе сказать? В детстве я был бойскаутом, и нашим девизом было «Будь готов!». Не подходи к этому так ханжески. Я думал, что дополнительные меры предосторожности будут выглядеть учтиво и добропорядочно с моей стороны.
— О да! Ты учтив и добропорядочен. Ты даже дал мне рубашку со своего плеча и сделал искусственное дыхание.
— Ты и в самом деле дикая, пока не почистишь зубы и не выпьешь кофе.
Феликс раздраженно повел плечами и вышел из комнаты.
В дамской комнате Гвендолин бросила взгляд в зеркало, и лицо у нее из холодного стало задумчивым. Феликс Миллингтон действительно был учтив и добропорядочен, если судить по тому, как он вел себя с ней. Просто… просто это она слишком разборчивая.