— А эту надпись прочитать сможешь? — уточнила я.
— Частично. Здесь что-то про слияние с высшей волей и её свидетельство. Не могу сказать точнее.
Я вздохнула. О чём-то подобном и не читая догадаться можно было, раз уж это камень клятв без свидетелей. Свидетель-то всё равно должен быть, в данном случае не иначе как Отец Небесный собственной персоной. Интересно, ему правда есть дело до таких вещей? Лардэны вот верят, что есть. Почему же тогда он с Безымянной сам не разберётся? Раз она тоже богиня, это его обязанность должна быть. С какой стати обычным смертным воевать с богами?
Умом я понимала, что такие мысли — самое настоящее богохульство. Прознали бы жрецы, мало бы не показалось. Но сейчас вместо подобающего смирения перед высшей волей в душе поднималась злость. У них, у богов, свои правила, свои дурацкие игры, а мы здесь должны отдуваться и страдать?
Даже не сообразила, как ухитрилась задать последний вопрос вслух. Рэймон пожал плечами, дескать, кто же их, богов, разберёт, чего и зачем они делают. Алланир криво улыбнулся, помолчал немного и сказал:
— Мир созданный должен защищать себя сам. Закон выживания один для всех: не можешь защититься и выжить, уступи место другим, тем, кто может.
— А в чём тогда роль бога? — поинтересовалась я.
— Создать мир, способный выжить, и удерживать его от саморазрушения. Но только опосредованными действиями.
— Откуда ты всё это знаешь? — не утерпел Рэймон.
— Имел некоторое время определённый круг общения, — чуть раздражённо дёрнул плечом Нир. — Если уметь задавать вопросы, можно получить многие ответы. Я не знаю, кто придумал такие правила игры, но, полагаю, насчёт того, что они именно таковы, Безымянная не солгала.
— Мы обратно пойдём? — крикнула Аль, сидящая на корточках перед тюком с лозой.
— Да, сейчас, — крикнул ей в ответ Рэймон, задумчиво глядя то на камень, то на Алланира.
Я отчётливо почувствовала себя лишней. Вздохнула, коснулась кончиками пальцев прохладной, гладкой поверхности, повернулась и пошла к Аллоре. Понятия не имела, о чём тут без меня собирались говорить, и сильно подозревала, что вовсе не хочу этого знать.
Аль внимательно наблюдала за парочкой у камня. Я присела рядом на широкий плоский камень, обхватила колени руками. Вроде бы они там просто разговаривали, но Аллору это заставляло заметно нервничать.
— Не нравятся мне эти их секреты, — пробормотала она. — У меня скверное предчувствие.
— Удивился бы, будь оно хорошим, сейчас-то, — заметил присоединившийся к нам Иреас.
— Нет, это не то, — сердито фыркнула Аль. — Я знаю, что нам в ближайшем будущем не светит ничего хорошего. Это более конкретное. Хотя ладно, не забивайте себе голову, может, ерунда это всё.
Я тихо застонала от досады, ткнувшись лбом в колени. Никто ничего не хочет говорить, все держат свои страхи при себе. Я тоже, к слову. Может, потому что кажется, что невысказанные они вроде и не реальны, а так, бредовые фантазии?
Обратно мы возвращались в прежнем молчании. И вернулись к полудню, точно как предсказывала Аль. Мы с Натэль занялись обедом. Что-то подсказывало, что поужинать сегодня нам не придётся, так что приготовить решили побольше. С этим, правда, возникли сложности, часть кухни заняли Нир с Аль, возившиеся с зельем. Точнее, по-моему, большей частью ругавшиеся вместо этого друг с другом.
Устав выслушивать их разборки, мы рассудили, что похлёбка доварится уже и без нас, а всё не предусмотренное рецептом, что может быть в неё пролито или просыпано, останется на совести неугомонной парочки, мы переместились к камину.
— Думаешь, она нас убьёт? — спросила Натэль.
— Не обязательно, — вздохнула я.
О том, что смерть — далеко не самое страшное, что может сделать с нами богиня, я говорить не стала. Натэль, кажется, догадалась и сама, судя по тому, как вздохнула, услышав мой ответ.
— Не хочется сейчас умирать, — прошептала она.
Я кивнула. Причины у нас были разные, а выходило в итоге одно и то же. Натэль, похоже, встретила свою любовь. Я слишком много сделала и пережила, чтобы проиграть и погибнуть. Это будет по меньшей мере досадно. А ещё это будет означать, что хоть в чём-то тварь победила, а это удовольствие мне ей категорически не хотелось доставлять, обойдётся.
На этой решительной мысли мои размышления и оказались прерваны. Раздался топот и буквально через мгновение в гостиную влетел Рэймон. Внизу лестницы он едва успел удержаться за перила, чтобы не свалиться, и, почти не сбавляя темпа, пронёсся на кухню с воплем:
— Нет, ну это невозможно!