— Ты не один? — заметно удивился его величество, проходя, усаживаясь в последнее свободное кресло и жестом разрешая нам тоже сесть.
Секретарь, вошедший следом, проворно разложил на столике бумаги, поставил чернильницу, положил рядом перо и с поклоном удалился. Отец глотнул вина и даже сумел любезно улыбнуться:
— Я счёл необходимым пригласить на обсуждение этого семейного дела некоторых членов моей семьи.
— Старшую дочь и зятя, полагаю? — уточнил король.
— Верно.
— Рад знакомству, князь.
— Лорд, — сухо уточнил Алланир — Князь — мой отец.
— Лорд, — повторил король, кивнув. — Запомню. Но давайте перейдём к делу. Я полагал, что всё уже оговорено и решено.
— Разумеется, ваше величество, — чуть улыбнулся Нир, — но если позволите, я хотел бы поговорить об одном существенном обстоятельстве, которое вы не учли, принимая решение.
— О каком же? — искренне удивился король.
— О происхождении жениха. Видите ли, — ещё раз, уже значительно холоднее улыбнулся муж, — у меня нет сомнений в том, что ваше величество избрали для леди Ралины достойного молодого человека. И лично я не обременён сословными предрассудками. Но дело в том, что в подобных вопросах я вынужден учитывать не только собственные интересы. Полгода назад моя сестра стала супругой лорда Дариата, наследника Великого князя Фесавира. И надеюсь, вы понимаете, что для неё, и особенно для её мужа, приобретение подобных родственных связей крайне нежелательно.
Я прикусила губу, чтобы не хихикнуть. Сильно подозревала, что Рэймон мечтал о том, чтобы родственники Аллоры были его самой большой проблемой. На фоне их бурных отношений подобные мелочи имели все шансы остаться незамеченными ближайшие лет пятьдесят. Удивительно, что эта свадьба вообще состоялась после всех скандалов. Но ведь его величество этого не знал.
И сейчас он был мягко говоря ошарашен, явно не представляя, что тут можно, нужно и прилично сказать. Отец сохранял на лице выражение полнейшего спокойствия, уж не знаю, каким чудом ему это удавалось. Мне подобный ход не приходил в голову, а для него и подавно стал сюрпризом.
— Я… понимаю, — выдавил, наконец, его величество, одним глотком осушив бокал вина.
— Рад это слышать, — чуть склонил голову Нир.
— И мне нужно время, чтобы… принять некоторые новые решения.
Я всё-таки улыбнулась, приседая в реверансе. Как изящно нас попросили удалиться, стоит запомнить такой вариант на будущее, пригодится. Мужчины раскланялись, его величество вновь опустился в кресло, а мы направились к дверям. Уже почти на пороге Нир обернулся и сказал:
— Буду очень признателен, если вы, ваше величество, намекнёте графу эр Шидару, что, хоть обычно Великому князю и нет дела до кочевников, родственнику он в помощи не откажет.
Я едва не запуталась в юбках, слишком резко повернувшись. Второй сюрприз вышел почище первого. Просто удивительно, насколько хорошо, оказывается, Нир осведомлён о делах нашего королевства. А то, как он умеет этим пользоваться… Да после такого намёка отец Лексара вперёд сына побежит к моему отцу просить руки Ралины. Кочевники регулярно разоряют графство, а от нашего короля помощи не дождёшься, нечем ему помогать в таких делах.
— Ребур отомстит, — тихо сказал отец, когда мы уже шли к карете.
— Не думаю, — отозвался Нир. — Он скоро вас навестит, это наверняка, но с совсем другой целью. Станет просить содействия в одном вопросе. Не отказывайте ему, это будет нетрудно и для всех выгодно.
Я даже спрашивать не стала, что это за вопрос. Наверняка что-то малопонятное из области торговли. Вникать в такие дела я любила, но именно сейчас слишком хотелось спать. А ещё хотелось вернуться домой к вечеру тем же путём. Успела соскучиться по дочери, к тому же завтра утром должны были приехать Натэль с Иреасом, погостить у нас пару дней, прежде чем ехать к родителям.
Прикрыв глаза и откинувшись на спинку жестковатого сиденья, я задумалась. В моей жизни были поводы для сожалений и поводы для радости. Были те моменты, которые хотелось помнить вечно и те, которые я с удовольствием стёрла бы из памяти раз и навсегда, если бы могла. А ещё в голове упрямо крутилась фраза, вычитанная из одной старинной книги: женщина должна быть счастливой, и больше она никому ничего не должна. Была ли счастлива я сейчас? Определённо, да.