Евгений Смарт
сНежные Души
Мороз и солнце; день чудесный!
Еще ты дремлешь, друг прелестный —
Пора, красавица, проснись…
("ЗИМНЕЕ УТРО" – А.С. Пушкин)
Я люблю просыпаться рано. Когда все ещё спят сладким сном, только ходики бормочут на стене "Как так? Так, так. Вот так!" Это летом я просыпаюсь с первыми лучами солнышка, заглядывающими в моё оконце. А зимой я встаю раньше него.
Я разжигаю лучинку, подношу к керосинке. Оп! И свет озаряет мою избушку.
Почему-то все считают, что живу я где-то далеко-далеко на севере за степями, покрытыми непроходимым снегом в глубине дремучего леса из мохнатых посеребрённых инеем елей и сосен.
Ели и сосны, действительно, окружают мою избушку. Но живу я в СНТ, рядом с городом. Так ближе к народу. Всегда знаешь, чем он живёт, дышит. Город сейчас быстро отвоёвывает территорию у деревенек и Садовых Некомерческих Товариществ. Вот и сейчас, выходишь за врата СНТ, а тут трасса. Перейдёшь её, вот и он, город.
Я так и не привык к этим всяким новшествам. Домик у меня, как сейчас пишут в объявлениях о сдаче или продаже "без удобств". Нет, удобства-то у меня есть, мне хватает. Но не каждый городской житель согласится выходить по нужде на улицу в прохладную, но уютную кабинку, называемую сортиром.
В обычном рукомойнике омываю лицо и ополаскиваю руки. Городская молодёжь с недоумением бы в ступоре стояла перед ним, разыскивая, где там краник. А надо всего лишь поднести ладони, уткнув их снизу в штырёк, открывающий пимпочку, и вуаля – водица ручейком сливается Вам в руки. Удобно. Мило.
Еду я готовлю на печке. Но сам этим занимаюсь редко. Мне по дому помогает Домовёнок. А недавно он подженился и приютил Кикимору из соседнего пруда. Та утопла давно уже, ещё молодкой, девчонкой несмышлёной. Поскользнулась и бултых в омут, там её и утащил Водяной. Нет, не подумайте ничего крамольного! Никакого насилия! Воспитал как дочку свою. Вместе с подружками кикиморами из соседних запруд и озёрец они вместе взрослели, на Ивана Купалу даже прыгали через костёр. Много мОлодцев пыталось увиваться за ней, но не пара они ей. А, вот, мой Домовёнок Кузя часто навещал девицу. И когда она достигла зрелого возраста, позвал к себе жить. С моего, конечно, благословения.
Я накидываю овчинный тулуп, натягиваю шапку и выхожу на свежий морозец. Кот Баюн увязывается за мной. Но проводит лишь до ворот СНТ, зля собак сторожа, и возвращается домой, шепнув на дорожку парочку охранных и назидательных заклинаний.
Дорогу просто так не перейти теперь. Надо топать до виадука или, как сейчас принято называть, надземного перехода. Опрометью бежать через дорогу нельзя. Не факт, что успеешь, а травмироваться или быть убиенным запросто выйдет.
Вот он, город. Привет!
Навстречу мне бегут чипированные дворовые собаки. Это замаскированные оборотни – Волколаки. Или Волкодлаки, кому как нравится. Докладывают обстановку, последние новости.
Так, ясно. Опять Нечисть шалила. Свои-то ладно, пару подзатыльников, и будут как смирные. Но, вот пришлые, понаехавшие…
В подворотне под видом мелких дворовых шавок ёжатся от холода понаоставленные понаехавшей заморской Нечистью шакалы и гиены. Мало кто знает, что, если шакалята, это низшие из волков, то гиены вовсе не из псовых, а кошкообразные, очень дальние заморские родственники нашего Баюна. Баюн как вспомнит про них, перекрестится и сплюнет.
К остановке подкатывает вальяжно автобус. Имя у него пафосное – Вектор-Некст! Пришедший на смену старенькому Кабзику. Ой, КАвЗику. В нём на бывшем месте кондуктора расплылся в улыбке Автобусный. Дух, следящий за состоянием транспортного средства, называемого автобусом. Это же тоже домик, но на колёсах. Там столько гостей за день проходит. Надо за всеми приглядывать. Чтобы молодые место уступали старикам, да беременным с инвалидами, чтобы не шалили во время движения, чтобы проезд оплачивали через валидатор. Тьфу, млин. Слово-то какое ненашенское. Пришлое. Нет бы назвать считыватель. Да и, как я уже говорил, не люблю я этих новомодных гадов, то есть гаджетов. Всех наших автобусных духов поувольняли с оплачиваемых ранее должностей кондукторов. Вот и ездят теперь волонтёры бесплатно, приглядывают то под видом подвыпивших бродяг, то прикидываясь калечными или убогими.
Мимо пролетело такси. Теперь в них не ездят, набившись битком вскладчину. В каждом по одному, два пассажира. Вот и занимают вакантное место новые духи – Таксошные. Вот они как раз из пришлых, заморских. Гастарбайтеры. Агрегаторы. Следят, чтобы водилы исправно платили дань Яндексу или Ситимобил. А недавно ещё и появились Каршеринговые Духи. Тьфу, млин. Не наш запах.