– Сто-о-ой! – кричит водитель в темноте.
Удивительно, но автомобиль резко останавливается, словно повинуясь своему хозяину, а меня резко отшвыривает в противоположную сторону. Я часто дышу и пытаюсь размять застывшие пальцы. Вытаскиваю свою ручную сумку, оказавшуюся подо мной и с опаской гляжу по сторонам. Словно в фильме ужасов, настала зловещая тишина, которую нарушает разве что скрип работающих дворников.
– Жива? – спрашивает водитель, поворачиваясь ко мне.
Только киваю, не в силах произнести и слова. Удостоверившись, что я в порядке, мужчина пытается открыть свою дверь, но у него ничего не получается. Напряженно слежу за тем, как он безуспешно пытается выбраться из автомобиля, и машинально отстегиваю ремень безопасности. Чувствую боль на лбу – видимо, хорошо ударилась – и смотрю вперед.
– Мы врезались? – спрашиваю я, пытаясь различить темные тени. Кажется, будто мы въехали в огромный сугроб. – Что это впереди?
Мужчина громко матерится и с трудом перелезает на пассажирское сиденье. Он без труда открывает соседнюю дверцу, и в теплый салон врывается прохладный воздух.
Пробую открыть свою дверь, но несколько моих вялых попыток оказываются безуспешными. Тогда я переползаю на соседнее сиденье, натягиваю шапку и открываю противоположную дверцу. Мои теплые угги проваливаются в глубокий снег, когда я встаю на ноги. Пытаюсь понять, где мы, и что случилось, но глазам очень трудно так быстро привыкнуть к темноте.
– Закрой дверь! – укоризненно кричит водитель, рядом со мной. – Не впускай в салон холод.
Поспешно захлопываю дверцу и прячу руки в карманы пуховика. Из-за высоких елей и сосен, макушки которых постепенно вырисовываются в темно-синем небе, здесь не слишком ветрено.
– Что случилось? – вновь спрашиваю я.
Водитель что-то бухтит себе под нос. Не дождавшись внятного ответа, снова задаю вопрос. Черт возьми, я имею право знать, что здесь происходит. Я его пассажирка.
– Господи, а ты как думаешь? – резко и довольно громко спрашивает он, обходя свой автомобиль. Мужчина с трудом пробирается сквозь глубокий снег, и только сейчас замечаю, что утопает он в нем почти по самые бедра.
Глаза привыкают к темноте. Решаю отойти подальше от автомобиля, чтобы посмотреть на общую картину нашего положения.
– И как вас угораздило въехать в эту кучу?! – ахаю я, видя перед собой наш автомобиль в невероятно огромной куче снега, которую, по-видимому, свалили на обочину тракторы.
Видимые части автомобиля – багажник, половина крыши и правая сторона. Судя по всему, из-за скользкой дороги на очередном повороте нас занесло, и в итоге мы въехали в огромную снежную гору.
– Чертова дорога! – орет мужчина и залазит обратно в автомобиль.
Меня радует, что машина заводится и, по крайней мере, в ней можно погреться, пока мы будем ждать помощь. Другое дело, когда эта помощь прибудет к нам, ведь снегопад только усиливается.
Наблюдаю, как машина безуспешно пытается выехать задним ходом из снежного капкана, и без остановки шепчу «давай же, давай», держа крестики в карманах. С каждым рывком колеса увязают в снегу и быстро прокручиваются.
– Что ты стоишь?! – орет мужчина, высунув голову из окна. – Помоги хоть как-нибудь!
У меня даже перехватило дыхание от его грубого и приказного тона, так что я не сразу нахожу, что ответить.
– Толкни машину! – вновь взрывается он, и его визг постепенно исчезает среди высоких густых сосен.
– Хватит орать на меня! – не выдерживаю я, топнув ногой, словно маленький ребенок. – Я никак не смогу вам помочь, я не Геракл! Позвоните своему начальству, или к кому вы можете обратиться, когда что-то случается…
Водитель глушит мотор и вываливается из машины. Не хватало еще попасть под горячую руку, но стоять и молчать я тоже не могу. Ишь какой грубиян.
– Ты быстро бегаешь? – вдруг спрашивает он, уставившись на меня.
–…Чего?
– Ты молодая, добежишь до стоянки минут за тридцать-сорок, тут осталось-то не больше двух километров! Вызовешь подмогу.
Не верю собственным ушам и начинаю нервно смеяться:
– Это что, шутка такая?
– Твою мать, какие могут быть шутки, девочка? Мы застряли и нам нужно выбираться! Мой телефон здесь не ловит, твой, думаю, тоже. Никто из моих сюда не приедет, сама слышала, что в городе творится.