В лесу было подозрительно тихо. Даже ветер не гулял среди голых веток. Крючковатые, а чаще всего тонкие и черные, они казались мне жуткими. Но главное — не сойти с тропинки!
Шла я безумно долго, или мне так показалось? Сухари, по крайней мере, закончились, а сбитень, настоянный нянюшкой на травах, я берегла. Непонятно, сколько мне еще плутать. В ночь, когда наступает Ледяная Полночь, мир меняется, время растягивается, а самые заветные желания исполняются. Это каждый знает. Но не каждый в подобное верит.
Тропинка все тянулась и тянулась, а потом я увидела… оленя. И даже растерялась. Могучий зверь бил копытами, смотрел по сторонам огромными темными глазами, но уйти не мог. Рога запутались в ветках. Я осторожно подошла.
— Не бойся, я помогу.
Зверь фыркнул, насторожился. Я потянулась к веткам, стала отодвигать. Олень послушно стоял и не пытался мне мешать. Умный. И я почему-то совершенно его не боялась, хотя должна бы. Рогами может так ударить, что смерть встретишь. А какие у оленя знатные копыта…
Я освободила зверя, развернулась и сдавленно охнула. В десяти шагах от меня стоял мужчина с натянутой на тетиву лука стрелой. Я, не думая, заслонила зверя, потому что убивать его нельзя. Он такой красивый, сильный и… мне понравился. Против я. Вот.
— Уйди, — голос отдавал таким холодом, что я невольно поежилась. — Олень — моя добыча.
— С чего бы? Я его первая встретила. Так что он — моя добыча. И я его намерена отпустить.
В лесу воцарилась тишина. Я же рассматривала незнакомца. Черты лица острые, угловатые, но глаза ясные, синие. Только… лед в них. Будто и неживой мужчина передо мной стоит. И легкий белый полушубок, расшитый серебряными поблескивающими нитями, лишь добавляет ему холода.
— Смелая, — внезапно сказал он, опуская лук.
Олень, словно почувствовав, что свободен, рванул в чащу.
— Ты не замерз? — вопрос возник сам собой.
Мужчина удивленно приподнял брови.
— Замерз?
— Ну да. На тебе ни шапки, ни шарфа, ни варежек. Вот, возьми мои рукавицы, — я подошла и протянула их незнакомцу.
Мужчина уставился на меня и… расхохотался. Смех у него был звонкий, чистый. С дерева посыпался снег, и я недовольно отряхнула его с воротника и шапки.
— Ты хоть знаешь, кто я? — спросил он, резко перестав смеяться.
— Моя судьба.
— Кто?
В синих глазах опять сквозило удивление.
— Моя судьба, — терпеливо пояснила я.
Он сощурился, оглядел меня с ног до головы.
— Приданного нет, ты уж извини, но хозяйство я вести научилась. Могу обеды варить, прясть, полы мыть, кур кормить, — я щедро перечислила то, что сочла нужным, решив не упоминать, что с остальными домашними заботами у меня проблемы. Большие.
Незнакомец потряс головой, словно отгонял от себя мираж.
— Я — не твоя судьба. Уходи, пока жива.
Голос звучал раздраженно, глухо, а его пальцы побелели, сжимая тетиву лука.
— Моя, — упрямо сказала я. — Не за оленя же мне замуж выходить.
— Да с чего ты решила, что я гожусь в женихи? — голос вроде бы и ледяной, но в нем чувствуется злость и… надежда.
— А ты ничего не знаешь? Тропинка-то волшебная, — заметила я. — Здесь все встречают свою судьбу. Мои родители, к примеру…
— Уходи, — он оборвал меня, не дослушав, и вгляделся в темноту ночи.
— Почему? Не нравлюсь? Нет, я понимаю, что не красавица, да и характер у меня не очень, но шанс-то можно дать, верно?
— Умрешь, — ледяным голосом отозвался он.
— Можно подумать, что если выйду замуж за Фрола, долго жить стану! Да лучше снова свою стрелу направь, как на того оленя, но уже в меня! — вспылила я.
Мы помолчали.
— Давай пойдем уже, а? Холодно.
Я с надеждой посмотрела на мужчину.
— Куда?
— В тепло.
Знаю, ответ прекрасный. Но Ледяная Полночь — она такая… необыкновенная, доверчивая, наполненная волшебством и немного сумасшедшая.
— Ты же знаешь, что не можешь ей отказать, — раздался звонкий голос.
Я резко обернулась. На тропинке стояла женщина. Белоснежное платье, расшитое, казалось бы, из множества снежинок окутывало ее фигуру. В белых волосах сверкал жемчуг, но я пригляделась и поняла, что это льдинки. И вся она была такой белой, воздушной, изящной, что я растерялась.
— Ты хочешь пройти испытание? — спросила красавица, смотря на меня.
— Нет, — резко возразил незнакомец.
— А это не тебе решать, Арий, — улыбнулась она, но тепла ни в этой улыбке, ни во взгляде пронзительных серых глаз, я не заметила.
— Что за испытание?
— Не соглашайся, — странный охотник растерял свою невозмутимость.
— Испытаний два. Поймать снежную фею и… Впрочем, второе я еще не придумала, — заметила она.
Я нахмурилась.
— И что я получу, если пройду?
— Его сердце.
Я растерянно повернулась и посмотрела на замершего Ария. Но его взгляд был пустым и каким-то равнодушным, поэтому я снова глянула на незнакомку.
— Это как? Приворот?
Она рассмеялась.
— Ты знаешь, кто он?
— Кто?
— Охотник.
— Тоже мне новость, — фыркнула я.
— И сердце у него теперь ледяное, застывшее, любви не знавшее… Нет в нем ни жалости, ни страха, ни радости… Так ведь вы, люди, о нем рассказываете?
Я вздрогнула и не нашлась, что ответить. Тот самый Охотник, что пускает стрелы, незнающие промаха? Я слышала, что любой упадет замертво. И тот олень… А если бы я… А если бы он…
— Страшно? — мужчина оказался рядом, и от него дыхнуло холодом.
Я развернулась и посмотрела в эти синие глаза. Сколько девушек погибло, пытаясь снять с него чары? И не эта ли чародейка, что величаво стоит и насмешливо смотрит на нас, сотворила заклятие? Для нее люди — забава, игрушка, шалость… И Арий, который когда-то был человеком, тоже ничего не значит. Как он попал под ее чары? Можно ли верить той сказке, что придумали люди? Сколько в ней правды? Есть ли она там вообще? Но… вот же стоят передо мной Охотник и чародейка. И сердце безудержно верит, что может спасти Ария.
— Так что решаешь?
Охотник слегка покачал головой. Но уйду я — появится кто-то другой, умрет, а он все равно не выберется из ледяного плена. Да и куда мне возвращаться? На заклание к Фролу?
— Я согласна.
Арий вздрогнул и как-то обреченно посмотрел на меня. Чародейка рассмеялась, и в лесу закружилась метель. Меня подхватили ветра, дернули в сторону, и мир растворился в белом мареве.
***
— И в чем подвох?
Я стояла посреди огромного зала, стены которого покрывал иней, а вокруг меня кружились феи. Белые юбки платьев напоминали снежинки, а маленькие волшебные палочки, похожие на острые иглы, то и дело осыпали меня снегом. Все же сказки врут. Волшебство зимы приносят не стрелы Охотника, а эти крошки.
— А ты как думаешь?
— Слишком быстрые? Но их здесь много. Поймаю.
Я оглянулась на Ария, который стоял неподалеку и наблюдал за мной.
Чародейка сидела в высоком кресле, отдаленно напоминающий трон, и улыбалась, не мешая разговору.
— Боюсь, что беда не в этом, — ответил мужчина, вздохнув.
Он протянул руку, и одна из фей доверчиво подлетела и уселась на его ладонь. И тут же вздрогнула, побелела и превратилась в ледяную фигурку. Я охнула и отшатнулась. Мужчина швырнул кусок льда, бывший когда-то снежной феей в стену, и он разбился на осколки.
Чародейка рассмеялась.
— И я…
— Нет. У тебя в ладонях они растают.
— А если посадить на одежду?
— И как долго они продержатся? Пару мгновений. Даже донести не успеешь.
Мужчина вздохнул, с досадой посмотрел на кружащихся фей и, развернувшись, медленно побрел в сторону кресла, где сидела чародейка.
И что делать?
Наверное, это было глупо и неправильно, но…
— Феечки, а феечки, мне совсем не хочется вас убивать.
Рой снежинок закружился вокруг меня. Феи выглядели озадаченными.
— А давайте вместе что-нибудь придумаем, — это я сказала почти шепотом, вглядываясь в прозрачные крылышки.
На меня посыпался снег. Не понимают.
Придется пробовать ловить варежками и надеяться на чудо. Я протянула к ближайшей ладонь и… резко ее убрала. Не могу так. Не хочу убивать. Они же как живые. И такие красивые. И еще безумно похожи на детишек.